Восхитительная Элеонора родила королю трех дочек и пятерых сыновей. И вот именно их действия, а конкретно — Ричарда, ее любимого сына, старшего брата Генриха и Джона (королева родила его в сорок пять лет) послужили одной из причин падения государя Англии Генриха II Плантагенета.
Началось все с того, что король никак не мог похвалиться супружеской верностью. Его длительный роман с красавицей Розамундой Клиффорд стал широко известен, и королевская возлюбленная в глазах англичан превратилась в страдалицу — во-первых, Розамунда была своей, а не иностранкой, как Элеонора, а во-вторых, репутация королевы была изрядно подмочена прошлыми приключениями. Результатом страсти Генриха стало появление на свет Годфри, бастарда, незаконнорожденного сына, ставшего затем архиепископом и канцлером Англии…
С историей английского и французского королевских домов самым неожиданным образом переплелась история некоего «странствующего оруженосца» по имени Мишель де Фармер. Разумеется, что Гунтер, уже отчаявшийся услышать рассказ своего сюзерена о рыцарском посвящении, упросил Мишеля рассказать об этом во всех подробностях.
А было это так.
…Осенью 1188 года король Генрих умирал в крестьянском доме в Нормандии, брошенный всеми, кроме нескольких верных слуг и своего побочного отпрыска Годфри. Умирал долго и тяжело, считая свою жизнь прожитой зря и полной многочисленных ошибок. Прежде всего, Генриха Второго терзала совесть за историю со смертью архиепископа Томаса Бекета. Да, пускай святой Томас пытался поставить церковь над государством, превратился из ближайшего друга короля в непримиримого врага, был виновником смуты, но прежде всего, он был слугой Господа, и народ в тот день, когда рыцари де Тресси и де Бретон убили Бекета прямо на алтаре Кентерберийского собора, справедливо вознегодовал на своего правителя, пускай сам король никогда и не отдавал приказа убить бывшего архиепископа. С тех пор священники произносили имя Томаса Бекета в проповедях, паломники шли в аббатство поклониться его мощам, а вскоре Папа Александр Третий вместе с Церковным Собором приняли решение о его канонизации; король Генрих же остался в глазах церкви убийцей. Архиепископ Нормандский тогда наложил на все владения Генриха во Франции церковное отлучение — интердикт, закрылись храмы, перестали служить мессу.
Ценою огромных трудов король, отправившись в Рим, уговорил Папу отменить интердикт, и отлучение было снято, но с тех пор счастье окончательно отвернулось от стареющего Генриха. Потом же сыновья венценосца восстали против отца.
Причин для конфликта было несколько, и одной из них послужило появление при английском дворе дочери французского короля Алисы, которую изначально прочили в невесты Ричарду. Но когда она подросла, именно Генрих Второй узнал в Алисе девушку, о которой мечтал всю свою жизнь. Несмотря на многие предосторожности, принимаемые Генрихом для того, чтобы возмутительный роман с юной принцессой не стал общеизвестным, слухи быстро дошли до Элеоноры. Опасаясь, что Генрих, еще не старый, решится на развод и лишит ее короны, Элеонора поделилась своими опасениями с сыновьями. Ричард злился больше всех — как-никак папаша посягнул на его невесту. Наследный принц открыто заявил, что поддерживает королеву-мать, и не успокоится, пока не свергнет тирана, неверного мужа и убийцу святого Томаса. По всей Аквитании распространилась песня известнейшего менестреля Бертрана де Борна, призывавшая честных людей встать на защиту Элеоноры, которая по приказу короля была схвачена и заключена в Винчестерском замке. Там блистательная монархиня, умнейшая женщина XII века, авантюристка, каких доселе христианский мир не видывал, провела шестнадцать лет.
Непримиримая война сыновей со своим отцом длилась все эти годы. Словно забыв о заточенной супруге, Генрих никогда уже не расставался с Алисой, и принцесса отвечала ему взаимностью.
Теперь король не нападал, а больше защищался, пытаясь сохранить то, что еще можно было сохранить.
Ричард, уже тогда заслуживший прозвище Львиное Сердце, не убоявшись угроз Папы отлучить от церкви любого, кто нарушит всеобщий мир во время подготовки нового крестового похода, объединился с французским королем Филиппом, вторгся в Аквитанию, где его поддержали преданные Элеоноре рыцари. Генрих, бросив все дела в Лондоне, кинулся в Нормандию, но большая часть войска изменила ему и перешла на сторону мятежных сыновей. Генриху пришлось отступать, а после нескольких поражений бежать к проливу, в надежде вернуться на остров. Единственным, кто не покинул его, был Годфри, поклявшийся не оставлять отца в беде.
Мишель де Фармер, мысленно окрестивший себя «странствующим оруженосцем», успел повоевать на стороне Ричарда Львиное Сердце и французского короля, участвовал в нескольких серьезных стычках, получил еще одну рану, на этот раз едва не сведшую его в могилу — копье пропороло левый бок чуть выше тазовой кости. Поняв, что все остальные сейчас увлечены исключительно войной да междоусобными сварами и ни один из добрых сэров за этими всепоглощающими занятиями не собирается терять время, посвящая никому неизвестного юношу в рыцарский сан, Мишель махнул рукой на оказавшуюся такой неинтересной, ненужной и смертельно опасной войну, и решил двигаться назад, к дому. Тем более недавняя рана болела очень сильно и доставляла пытавшемуся врачевать ее Жаку много хлопот.