— Он явно хочет потушить солнце, — сказал Костя. — Смотри, шланг точно направлен на наше бедное светило. Ему мало нашего костра.
Костя оказался прав. Как только выглянувшее было солнце закрыла туча, робот выключил подачу воды.
— Пожарный робот, — продолжал Костя. — Музейный экспонат, ничего подобного я еще не видел… Эй, парень! Ты зачем залил наш костер?
Робот безмолвствовал. Видимо, он реагировал только на инфракрасные лучи определенной силы.
И Костя подумал об этом же, потому что предложил:
— Давай испытаем этого дядю?
Мы с опаской, поглядывая на робота, углубились в рощу и принесли ворох сухих листьев, подожгли и только успели отбежать в сторону, как пожарник смыл и этот костер.
— Нет сомнений, — сказал Костя, — робот реагирует только на инфракрасную часть спектра.
Я спросил:
— Почему же он тогда не израсходовал весь запас энергии, пытаясь погасить солнце? Судя по виду, он здесь не один год.
— Действительно, странно, — согласился Костя. — Хотя, возможно, железный парень реагирует только на определенные объекты, вроде наших костров. И вообще возгорание органических веществ. Наверное, здесь находились большие запасы топлива, постройки с воспламеняющимися деталями.
— А солнце?..
— Далось тебе это солнце! На солнце он не был прежде настроен, но от долгого безделья что-то в нем испортилось, вот и поливает. Не может остановиться после того, как мы подогрели его своим костром. Что-нибудь неладно с переключением. Как он вообще действует? В баллонах у него прежде находилась какая-нибудь пенообразующая смесь. Кажется, она вся вышла или испарилась. Ты не двигайся с места, а я попробую поближе познакомиться с этим джентльменом… Ну конечно! Смотри! Выключил воду, хотя солнце и светит. Совсем у него, видно, расстроились нервишки. Не делай страшного лица. Неужели после моей сегодняшней демонстрации ловкости и присутствия духа ты сомневаешься, что я увернусь от этого урода?
Я попытался было остановить Костю, да он только махнул рукой и, крадучись, направился к роботу-пожарнику. Костя заходил несколько сбоку, голова робота медленно поворачивалась, водяной брандспойт также медленно опускался, целясь в Костю.
— Берегись! — только успел крикнуть я, как струя воды вырвалась из круглого отверстия.
Робот все-таки оказался очень расторопным, вернее чувствительным — он улавливал теплоту, излучаемую человеком. Водяной заряд пролетел в метре над Костиной головой. Костя упал и быстро пополз к роботу. Я не успел крикнуть, чтобы он остерегался второй пары рук, как два рычага протянулись, схватили его, словно клещами, и отшвырнули в сторону. Костя был хорошим гимнастом и, как кошка, стал на четвереньки.
— Ты видел? — радостно криинул Костя.
— Ты видел? — радостно криинул Костя. — Он бросил меня, как горящее полено. Мы вдохнули в него жизнь. Теперь нам известно назначение и второй пары рук. Давай продолжим прекрасно начатый эксперимент. — Он поморщился и потер ушибленное колено. — Вот что: ты отвлеки его с фронта, а я попробую зайти с тыла и добраться до его нервной системы. Не бойся, иди смело, используй мой опыт, только смотри, чтобы он не смыл тебя в лагуну. Ну, пошли. Смотри, он опять хочет потушить солнце! Самый удобный момент!.. Эх, прозевал! Перестал поливать. Все равно иди смело и учитывай мой опыт!
Я направился к пожарнику, готовый каждое мгновение метнуться в сторону. Брандспойты не двигались в его железных руках, только голова, поскрипывая, поворачивалась то в одну, то в другую сторону. Учтя Костин опыт, я остановился в пяти метрах от робота.
Ветер яростно гнул стволы пальм и трепал их косматые вершины. Упало два ореха, один недалеко от моих ног, а второй гулко ударился о голову робота. Из второго до сих пор бездействовавшего шланга закапала пенистая жидкость, затем стали вздуваться большие радужные шары. Шары падали на причал и медленно катились к воде, подгоняемые воздушным потоком.
Костя неожиданно вынырнул из-за спины робота.
— Видал? — спросил он, раскачивая длинную руку пожарника. — Теперь понятно, почему у него разладилась схема. По теории вероятности, не один орешек трахнул его по голове с тех пор, как остров стал необитаем. Не бойся, я добрался до его вегетативной системы, нажал все кнопки, повернул все рычаги и, главное, отключил питание. Тут где-то есть солнечная, а может быть, и атомная станция…
Внезапно что-то круглое, метра полтора в диаметре стало наискось падать в лагуну и шлепнулось возле противоположного берега, подняв высокий столб воды. Среди низко летевших туч мелькнула «Колымага». Мы бросились в ракету. Из приемника слышался голос Пети Самойлова:
— Я «Колымага»! «Колымага»! На острове! Что случилось? Я вас не слышу…
— Ничего особенного, — ответил Костя, — встретили тут одного занятного робота, возились с ним…
— А мы думали… Ну и отлично… В тюке самое необходимое. Садиться к вам запрещено при таком ветре, Лагранж и особенно Нильсен боятся. Просили передать, чтобы вы держались берега, в пальмовой роще могут быть неприятные сюрпризы.
У Кости загорелись глаза; он многозначительно подмигнул мне и спросил Петю:
— Что еще за сюрпризы?