— Не отрываем глаз от этого бинокля, — сказал Костя Нильсену, — но пока ничего не видно.
— Да, да, ничего, — подтвердил Петя. Костя спросил:
— Что за термин ты употребил сейчас? Что за «колымага», откуда это?
— Листал недавно уникальную энциклопедию у старика. Нужны были сведения древних о Калане. Смотрю — странное слово. Оказывается, это не менее странное сооружение на колесах, еще более древнее, чем автомобиль, на нем передвигались исключительно по твердым поверхностям. Без двигателя.
— Как — без двигателя? — Костя повернул голову.
— Ее волокли животные, по земле.
— Ах, лошади!
— Не только. Кажется, и другие четвероногие.
— Ты смотришь?
— Конечно. Пока ничего… Сколько слов умерло или получило совсем другое значение! Например, все мы знаем, что дворником называется очень несложное устройство для очистки прозрачных поверхностей, между тем в давние времена…
На экране появился Нильсен.
— Я бы на вашем месте, — сказал он, — отложил на некоторое время безусловно интересные лингвистические изыскания, так как цель вашего полета уже должна быть под вами, если, конечно, вы не сбились с курса.
Петя покачал головой и шепнул:
— Нет еще. Никого нет, чисто!
— Курс верен! Океан чист! — Костя ответил с подчеркнутой сдержанностью, иногда это ему удавалось.
— По моим расчетам вы пролетали над Атиллой! Почему-то ваш автопилот не посылает импульсов, и я не вижу вас на карте.
Петя отрицательно затряс головой, а Костя невозмутимо ответил:
— У нас нет автопилота. Ловите нас локатором.
— Как — нет автопилота? Знал бы, не выпустил! В таком случае, вы еле плететесь!
— Вот это верно! — согласился Костя.
— Наша колымага не выжимает и половины запроектированной скорости. Чтобы это сооружение не рассыпалось, регистр везде понаставил ограничителей. Колымаге лет тридцать, если не больше.
— Почти совсем новая модель. Ей специально увеличили площадь плоскостей и уменьшили скорость, а не то вы были бы уже за Южным полюсом. Почему вы называете эту модель «Колымагой»?
— Был в древности такой прибор для передвижения.
Нильсен улыбнулся:
— Ну ладно, ребята. Я понимаю. Мне здесь несколько легче…
Его перебил кибер, передавший сообщение Тави:
«Появилась новая группа косаток восточнее нас…
Мы…» Сообщение внезапно прервалось.
— Вот не было печали! — сказал Костя. Петя вскрикнул:
— Вот они!
— Я же знал, что мы не сбились, — сказал Костя. — Только без паники…
— Голос его стал глухим от волнения, лицо окаменело.
— Проскочили! Надо зайти еще раз, — сказал Петя. — Будем бомбить с пикирования… Больше вероятности…
Машина пошла носом вниз. На нас летело белесое полотнище. На нем виднелись фосфоресцирующие следы косаток. Их было около двадцати, они шли в кильватер на северо-восток.
Всплеска ампул я не видел, они упали, когда мы уже умчались далеко вперед. По словам Пети, ампулы накрыли цель. Костя сказал:
— Проверять некогда. Смотри не прозевай Атиллу. Что это молчит Тави? Неужели завязал драку!
Появилось озабоченное лицо Нильсена.
— Накрыли первую половину, — сказал Костя. — Идем на поиски второго отряда пиратов. Что-то молчит Тави. Как бы он не полез в драку.
— Он не должен рисковать, — сказал Нильсен, — ему нечем драться. Ему надо только отвлечь косаток от Атиллы до вашего подхода. Ну, не буду мешать. К вам на помощь вышел «Кальмар». Он уже близко…
— Что бы делали мы, не будь у нас этой информации? — усмехнулся Костя.
— Прямо хоть возвращайся ни с чем!
— Нильсен волнуется. Поставь себя на его место, — шептал Петя. — Он отвечает и за Атиллу, и за нас, и за дельфинов. Притом у него связаны руки. Ужасное состояние!
— У всех ужасное состояние, только у нас оно самое разотличное!
Мы кружили по спирали на высоте семисот метров, медленно смещаясь к северо-востоку.
Разгоралась короткая тропическая заря, пышная и красочная, как фейерверк.
Проснулся Ки. Огляделся и сказал многозначительно:
— Вы знаете, ребята, океан сейчас очень похож на мыльный пузырь довольно значительных размеров.
— Потрясающее открытие! — Костя повернулся к нему: — Может, Ки, ты скажешь, где на этом пузыре застрял Атилла?
— У вас разве неисправен локатор?
— У нас его вообще нет, и Тави перестал посылать сигналы.
— Все понятно! — радостно воскликнул Ки, морща в улыбке заспанное лицо.
— Микростанция может работать только на поверхности. Тави или погиб, или потерял станцию, или дерется с косатками в глубине. Возможно также, что мы очутились в мертвой зоне.
— Теперь все ясно, — сказал Костя, — прямо гора с плеч. Как нам было тяжело без информации, пока ты спал на этом неудобном кресле!
— Если бы я знал, что вы так нуждаетесь в моих советах…
В это время на экране видеофона вспыхнуло несколько зеленых искорок и погасло: он принимал все сигналы.
Как нам было тяжело без информации, пока ты спал на этом неудобном кресле!
— Если бы я знал, что вы так нуждаетесь в моих советах…
В это время на экране видеофона вспыхнуло несколько зеленых искорок и погасло: он принимал все сигналы.
— Ты прав, — Костя вздохнул, — бродяга ввязался в драку.
В репродукторе послышался голос Нильсена. Он благоразумно не стал показываться на экране видеофона, а только сказал, что мы отклонились на двадцать миль к северо-востоку, и назвал исправленный курс.