Костя с деланной скромностью потупился:
— Трудолюбие — одно из наших многочисленных достоинств.
— Особенно твоих. Ну, я жду. Потанцуем. Дома у меня столько народу — гости сестры. Глядя на них, я вспомнила и о вас. Пожалуйста, приезжайте! — Она одарила нас улыбкой и растаяла.
Костя набрал полную грудь воздуха и, как перед глубоким погружением на большую глубину, с шумом выдохнув, сказал:
— Ты заметил — ни намека на эту чертову звезду!
МЫ УЛЕТАЕМ
Студенты нашего факультета разъезжались и разлетались на практику. Мы стояли на полу из желтого пластика в самом центре нового здания Шереметьевского аэровокзала. Наша шумная и пестрая стая привлекала всеобщее внимание. Особенно бросались в глаза костюмы девушек из пентасилона, окрашенные иллюзорином. В последнем семестре мы участвовали в разработке этого удивительного красителя, меняющего цвета под влиянием биотоков. Через неделю улицы городов расцветут умопомрачительными пентасилоно-иллюзориновыми тонами, а сейчас только наши девушки привлекают всеобщее внимание и вызывают хорошо скрытую зависть сверстниц из других школ. Иллюзорин открывает потрясающие перспективы для биологической практики. Самое небольшое изменение биополя меняет оттенок цвета, его напряженность. А какие перспективы открываются для психологов! Олег Зотов на этом основании пророчит кратковременность моды на иллюзорные краски. И он, пожалуй, прав. Женщина всегда должна быть таинственно непроницаемой, а сейчас можно прочитать все ее привязанности, симпатии и антипатии — достаточно взглянуть, какие оттенки принимают кофточки, свитеры, брюки наших девушек. Одеяние Литы Чавканадзе прошло через все тона фиолета, пока Костя Болотин, золотоголовый красавец, учил Олю Головину замысловатому па из «Ой хо-хо». Наконец Костя оставил Олю и подошел к Лите. Ее свитер сначала стал пепельно-серым, а затем вспыхнул, как трава на солнце. Только на одной Биате был комбинезон из обыкновенной защитной ткани золотистого цвета, принятый в этом году у астролетчиков. Только одна Биата из всего астрономического факультета отправляется в космос. Ее группа, сменяющая старый персонал обсерватории, состоит в основном из видных астрофизиков. Никого из них нет еще на вокзале. Не чета нам, студентам, они научились ценить время и появятся точно в срок. А Биата приехала вместе с нами.
Среди красочной толпы кое-где попадались роботы — провожатые, присланные родными для последних напутствий. За мной, не отставая ни на шаг, ходил дядя Вася. Это, кажется, один из самых древних роботов на планете, созданных для услуг, присмотра за детьми, хранения семейной информации и расчетов по хозяйству. На большее он не был способен, но мы любили эту безотказную машину, с ней было связано очень многое из истории нашей семьи. В своей памяти дядя Вася хранил все мало-мальски интересные случаи из нашей жизни и семейные анекдоты. С тех пор как у него испортилось реле выключения магнитной записи, он «запоминал» все звуки в доме и тем нередко помогал восстанавливать истину в спорах. Последнее обстоятельство выводило из себя мою сестру Катю, но и она стояла горой за него, когда заходил разговор о замене Василия более совершенной моделью.
Дядя Вася говорил спокойным, слегка надтреснутым голосом моего дедушки:
— Иван, я высылаю с вашим «Альбатросом» мою последнюю работу «Процентное содержание пыльцы араукарий в отложениях верхнего плиоцена». Работа крайне далека от вопросов, которые тебя интересуют по молодости лет и недостаточной научной подготовке, но в работе есть ряд, на мой взгляд, интересных мыслей общего порядка…
— Вася, прибавь темп передачи! — скомандовал я, и голос моего ученого деда прожужжал со скоростью тысяча знаков в минуту.
Когда по моему приказанию Вася перевел передачу на прежнюю частоту, дедушка заключил:
— Надеюсь, я не утомил тебя своими полезными, но несколько несовременными сентенциями. Будь здоров и иногда показывай свой лик на моем видеофоне.
После этого послышалась бравурная музыка — Катя и отец в четыре руки играли «Восход солнца» Игнатова. Музыка внезапно оборвалась, и я услышал маму:
— Мой мальчик, я заказала тебе лыжный костюм с подогревом.
Милая мама! Лыжный костюм с подогревом — в тропики!
«Наверное, это зимняя запись. Василий все перепутал», — подумал я. Но нет, мама упомянула нашу станцию, даже назвала ее координаты и в заключение грустно добавила:
— Как жаль, что мы в последнее время виделись так редко! Мне всегда тебя не хватало. Почему вы все так далеки от искусства, и отец, и ты? Боюсь я и за Катерину, она же самая талантливая из всех нас. Ей надо серьезно заняться музыкой, а она недавно стала посещать дополнительные занятия по биохимии: сказывается твое дурное влияние… Прости, через тридцать минут я должна быть в студии… Нет, постой! Не забудь, что мы можем видеться по средам от тринадцати сорока до тринадцати пятидесяти пяти…
Были среди провожающих и современные универсальные роботы из пластмассы, полностью имитирующие человеческий облик. С этими роботами происходило множество презабавных случаев, пока собеседник не догадывался, с кем имеет дело. Из десятка таких роботов составился недурной хор-оркестр.