— Ох, доска кончается… — потрясенно продолжил Птенчиков.
— Ты знал! — Индус рухнул на колени и попытался поймать грязные пятки Ивана, которые тот поспешно подобрал под себя. — Поистине мудрость твоя безгранична!
— Ладно, проехали, — прервал поток славословий Гвидонов.
— Поистине мудрость твоя безгранична!
— Ладно, проехали, — прервал поток славословий Гвидонов. — Что было дальше?
— А дальше земля разверзлась под ногами моего почтенного батюшки, и я увидел его вновь лишь во дворе, в облике известного вам павлина.
Все благоговейно помолчали.
— А нельзя ли познакомиться с вашей чудесной богиней поближе? — нарушил паузу Егор. — Ну, помолиться, поклониться, обменяться жизненным опытом…
— Увы, — сокрушенно вздохнул Бахадур. — Это исключено. Богиня давно перестала выходить к народу. Лишь раз в год, в день своего появления, она позволяет нам лицезреть свой божественный лик.
— Значит, — задумчиво произнес Птенчиков, — ее могут видеть лишь те, кто собирается участвовать в процедуре реинкарнации?
— Да, но только во время самого обряда. Предварительные переговоры ведет верховный жрец.
ГЛАВА 9
— Не пущу! — твердо заявила Варвара Сыроежкина.
Мэтр Птенчиков собрал их на экстренное совещание в дупле раскидистого баньяна. Впрочем, машина времени тем и хороша, что снаружи она дупло дуплом, а внутри не уступает кабинету главшефа ИИИ.
— Сыроежка, прекрати саботировать проведение следственного эксперимента. Мы прибыли сюда на поиски Сони, и если нельзя увидеть ее иначе — придется реинкарнироваться.
— Ну да, когда я предложила окунуться в котел с облагораживающим кипятком, ты устроил истерику, а превратиться в какую-нибудь макаку — это мы с большим удовольствием. Кстати, почему ты так уверен, что богиня Каа-ма — это наша Сонька? Сам говорил, что на миниатюрах Бахадура узнать ее было невозможно.
— Этот Бахадур — прапрадедушка Пикассо, — проворчал Егор.
— Изображения, послужившие толчком к написанию трактатов о любви, появились на стенах храма Каа-мы совсем недавно, и нет сомнения, что именно их копии мы обнаружили в книге из библиотеки Ивана Грозного, — прервал перепалку Птенчиков. — Думаю, мы, как и на острове Буяне, наблюдаем эффект замкнувшегося кольца взаимозависимостей: Соня, знакомая с содержанием древнего индийского трактата, попадает в древнюю Индию, где ни о чем подобном еще и не слышали, и делится информацией, на основе которой в результате создаются те самые «Афоризмы любви», проглоченные ею в двадцать втором веке.
— Выходит, если бы не наша Кама-Сонька, не видать бы человечеству Камасутры? — удивилась Варя.
— Видишь, какая историческая личность пропадает в дебрях джунглей! — подхватил Егор. — Нужно срочно вернуть ее домой и наградить по заслугам.
— Я иду к жрецу. Кстати, мы забыли спросить Бахадура, сколько стоит реинкарнация.
— Не хочу замуж за гиббона, — уперлась Сыроежкина.
— Хорошо, из уважения к твоим эстетическим чувствам приму облик леопарда.
— Иван Иванович! — призвала Варя на помощь учителя. — Ну скажите, куда это годится?
— Вот именно: куда? — рассеянно произнес Птенчиков, думая о чем-то своем.
— Что «куда»? — недовольно переспросил Гвидонов.
— Егор, как ты считаешь, куда деваются люди после реинкарнации?
— Ну, кто куда, в соответствии с жизненными приоритетами. Любишь поесть — быть тебе саранчой. Любишь побездельничать на солнышке — станешь кактусом в горшочке. А особо выдающиеся личности, — Егор красноречиво посмотрел на Варю, — могут даже перевоплотиться в королеву термитника.
— Ты хочешь сказать, что действительно веришь в переселение душ? — Иван строго посмотрел на Гвидонова. Егор хмыкнул и отрицательно покачал головой:
— Конечно нет.
Егор хмыкнул и отрицательно покачал головой:
— Конечно нет. Животные в вольерах у храма Каа-мы самые обычные, они родились и выросли в природных условиях и были пойманы для зоопарка совсем недавно. Гиббон до сих пор боится решетки, а пантера ностальгически вспоминает вольное житье охотницы.
— Но ведь после обряда, который проводит наша Кама-Сонька, люди в самом деле исчезают, уступая свое место всей этой фауне.
— Вы хотите сказать?.. — Варя расширила глаза и испуганно зажала рот рукой.
— Боюсь, что да. Наверняка где-то в тайных подземельях храма покоятся тела тех, кто решил подстраховаться, реинкарнировавшись заранее. Не думаю, что нам удастся проникнуть в эти тайники, чтобы подтвердить мое предположение, но… по-моему, здесь и так все ясно.
Варвара растерянно покачала головой:
— Невозможно поверить, что подруга твоего детства хладнокровно убивает ни в чем не повинных людей.
— Может, она и не сама их убивает, — попробовал утешить ее Егор.
Варя пропустила его слова мимо ушей:
— Я уверена, что Соню используют. Держат взаперти, заставляя раз в год выйти к народу для поддержания имиджа…
— Ну конечно! — фыркнул Егор. — И Камасутре ее тоже силком обучают? Сонька — не тот человек, который будет сидеть взаперти. За столько лет могла бы и подкоп сделать.
— Она слабая женщина, оказавшаяся в чужой стране! — не сдавалась Варя. — К тому же у нее на руках маленький ребенок.
Егор зло рассмеялся:
— Как же, как же… Крошка Мозгопудра, белокурый сын Кришны. Очень оригинально, а главное Удобно… пудрить всем мозги. Стала бы Сонька рожать, это же портит фигуру. Выкрала небось малыша у какой-нибудь крестьянки и выдает за божественного отпрыска.