— Света, это грязная марсианская пропаганда. Никакой корабль над Красной площадью не взрывался. Они просто сбросили на Землю супермощную бомбу.
— Откуда ты знаешь?
— Я в этом уверен.
Светлана Васильева поняла, что спорить на эту тему бесполезно и перевела разговор в другое русло.
— А мутанты? Что они тебе сделали?
— Все мутанты — монстры.
— Даже я?
Андрей не ответил.
— И другие, — сказала Света, — даже те, чья телесная форма изменена… Не все они — чудовища внутри, даже если выглядят чудовищами снаружи… Вот, например, Дракон…
Андрей быстро оглянулся на свою собеседницу.
— Что ты знаешь о Драконе? Вы что, поддерживаете какой-то контакт? Разве вы, мутанты, не враждуете между собой?
— Господи, конечно же, нет! По крайней мере, мы не враждуем с теми, кто даже в новой форме сумел сохранить какие-то представления о порядочности. Благодаря моим новым способностям мне часто приходится бывать посредником между мутантами и людьми. Мы пытаемся организовать совместную оборону против мутантов, чей разум подвергся деформации вместе с телом. Но я думаю, со временем марсиане помогут нам вылечить и их тоже…
— Ах, так вы, значит, еще и с марсианами сотрудничаете… — медленно произнес Антонов.
Светлана обеспокоено взглянула на предводителя патриотов.
— Ты что, мне не веришь? Как же мне тебя убедить?
Антонов помолчал. Подумал. Потом сказал:
— Хорошо. Докажи, что у вас нет никаких враждебных намерений по отношению к немногим нормальным людям, оставшимся на Земле. Раскрой карты. Расскажи мне о Кошмарной Четверке.
— Что еще за Кошмарная Четверка? — удивилась Света.
— Ну как же… Разве не знаешь? Четыре главных мутанта, о которых вот уже десять лет среди людей ходят самые фантастические легенды: Дракон, Гипер-Гриб, Охотник и Оборотень. Кем раньше был Оборотень, я теперь знаю. А остальные трое? Кто они?
Светлана чуть улыбнулась.
— Ах, вот ты о чем… Странно. Неужели ты действительно не знаешь, кто такой Охотник?
— Нет. Это самая темная лошадка из всех. Никто из тех, с кем я беседовал, толком ничего о нем не знает.
— Неудивительно, — кивнула Света. — Ведь Охотник — это персонаж, который перешел к людям из фольклора марсиан и мутантов. А у марсиан и мутантов этот образ возник после твоих террористических рейдов на их поселения. Так что Охотник — это ты и есть, Андрей.
— Ну-ну, — буркнул Антонов, не зная еще: верить услышанному или нет. — Так я, оказывается, по-вашему, еще и монстр… Ладно. Предположим. Дальше?
— Ты спрашивал еще про Гипер-Гриба и Дракона. Гипер-Гриб…
— Я знаю, где он находится, — перебил Светлану Андрей. — Кем он был раньше?
Когда Светлана Васильева назвала имя, Антонов кивнул.
— Я так и думал, — сказал он, поморщившись. — Когда мы в последний раз залезали в Эрмитаж, он там уже был. К сожалению, беседы избежать не удалось.
— И что он вам сказал? — поинтересовалась Света.
Антонов не ответил. Да и как описать зловещую телепатическую силу Гипер-Гриба, проникавшую, казалось, под самый мозжечок, и даже еще глубже? Растерянные патриоты Земли отступали, унося все, что удалось награбить во время последнего визита в музей, а Гипер-Гриб в это время размеренно и методично разглагольствовал о том, что только полные орангутанги, макаки и шимпанзе могут со спокойной совестью разворовывать то, что некогда считалось высочайшими достижениями человеческой культуры.
В общем, помолчав какое-то время, Антонов недовольно спросил:
— А что там с Драконом? Я знаю, что раньше он обитал в развалинах Петропавловской крепости.
— Правильно, — сказала Света. — Потом остров начал погружаться под воду, и Дракон поселился во внутреннем дворе Зимнего дворца.
— Там же Гипер-Гриб! — воскликнул Антонов.
— Ну и что? — Возразила Света. — Я же тебе говорю: далеко не все мутанты только и думают, как бы кого-нибудь съесть или уничтожить. А эти двое и раньше были друзьями.
У Андрея начало зарождаться нехорошее подозрение.
— А кем был Дракон раньше? — спросил Антонов.
Света ответила. Следующие несколько минут Антонов вел танк в полной тишине. Только побелевшие костяшки пальцев, судорожно сжимавших несчастный джойстик, выдавали его внутреннее состояние. У своего дома Антонов остановился и выбрался из танка. Строго говоря, «домом» назвать это было трудно — во время Катастрофы новостройка сложилась, как карточный домик, и квартира, где когда-то жил Андрей, перестала существовать. Но переезжать он не захотел, да и некуда — куда ни глянь, одни руины — поэтому попросту взял лопату и раскопал подвал собственного дома. Выгреб мусор, покрасил стены и «отпраздновал» новоселье. На новой «квартире» он, правда, бывал редко — слишком много времени и сил отнимала борьба с мутантами и зеленокожими.
Выбравшись из танка, Антонов быстро спустился в подвал, где принялся копаться в барахле, скопившемся тут за последние десять лет. Барахло состояло преимущественно из книг, изъятых из опустевших книжных магазинов, банок тушенки, позаимствованных из ближайшего универмага, автоматов, пистолетов и разнокалиберных патронов, вывезенных из оружейной комнаты какого-то военного городка. В углу скромно притаился полупустой ящик с гранатами. «Черт, где же он?..» — думал Антонов, продолжая рыться во всем этом многочисленном имуществе.