Интересно, а откуда он тут взялся?
— Здравствуйте, — неожиданно пробурчал незнакомец, не отрывая, впрочем, взгляда от носков своих сапог.
— Так вы меня видите? — слегка ошарашено спросила Лия.
Пришелец впервые посмотрел на нее. Прямо, почти минуту не отводя глаз — так, что не осталось никаких сомнений, что он и в самом деле действительно ее видит
— А вы меня — нет? — съязвил юноша.
— Нет, ну почему же… — слегка сбитая с толку, ответила Лия. — Я прекрасно вас вижу…
— Может быть, вы считаете себя печальным призраком? — продолжал незнакомец.
— Я прекрасно вас вижу…
— Может быть, вы считаете себя печальным призраком? — продолжал незнакомец. — Неким печальным призраком некоего невинно убиенного человека? Говорите, не стесняйтесь.
— Вовсе нет… — только и смогла произнести Лия, ошеломленная наглостью пришельца. — А почему вы считаете, что…
— Потому, — прервал ее незнакомец, — что вы уже битых двадцать минут топчетесь на одном месте, пытаясь обратить на себя мое внимание — и при этом изо всех сил стараетесь это сделать так, чтобы я не подумал, что вам и в самом деле что-то от меня нужно. Так себя ведут только безмозглые призраки. Если вы не призрак, советую вам отказаться от подобной манеры поведения.
«Вот скотина, — подумала Лия. — Пришел на мое место, уселся на мою колонну, и вдобавок еще и хамит…»
Она хотела обидеться, но любопытство оказалось сильнее.
— А что вы здесь делаете? — спросила она.
— Сижу! — заговорщически произнес незнакомец. Он восторгался этим фактом так, как будто бы всю свою жизнь парил в воздухе, а теперь вдруг научился сидеть на камнях и повествовал об этом удивительном факте своему единственному слушателю. Становилось ясным, что он продолжает издеваться над ней. И даже не пытается это скрыть.
— Послушайте, — сказала Лия, запас терпения которой подошел к концу. — Если у вас плохое настроение, не стоит срывать зло на окружающих.
Человек спрыгнул с колонны. Провел рукой по лицу.
— Простите, — сказал он. — Простите. У меня и в самом деле плохое настроение. И, конечно, вы правы: не стоит портить его и другим тоже.
— У вас что-нибудь случилось? — спросила Лия, тут же забывая все суровые отповеди, которыми она собиралась пичкать незнакомца в ответ на его новые язвительные реплики — и так вести себя до тех пор, пока этот нахал не уберется из ее любимого места восвояси.
— Да, можно сказать, что и случилось… — вздохнул незнакомец. — Видите ли, в мире слишком много зла… И, наверное, время от времени каждый из нас ощущает себя неотъемлемой его частью, чудовищем или чем-нибудь в этом роде. И самое страшное состоит в том, что мы ошибаемся. Поскольку, будь мы правы, весь окружающий нас мир был бы правильным, нормальным и добрым, а это — увы и ах! — не соответствует истине. Если мы сами зло, то где-нибудь должно быть добро, понимаете? А если мы — не зло, и то, что мы делаем или чувствуем — нормально и вполне соответствует естественному порядку вещей, то добра нигде нет и быть не может… Вот, недавно один человек назвал меня дьяволом. А сам — прошу прощения, госпожа — такая сволочь, что… — незнакомец, не стал договаривать — только рукой махнул.
— А вы — не дьявол? — улыбнулась Лия.
— Нет, — снова вздохнул незнакомец. — К сожалению, я не дьявол… Ах да, совсем забыл представиться: Меранфоль. А вас как зовут, миледи?
— Лия.
— Очень приятно. А что вы делаете на этом острове — если это не секрет, конечно?
— Я здесь гуляю. Мне очень нравится это место. Здесь все такое… такое…
— «Необычное», вы хотели сказать? Ничего удивительного.
А вы знаете, как называется этот остров?
— Да… то есть нет… А как?
— Остров Лжи. Или Остров Того, Чего Не Может Быть.
— Остров Лжи? — переспросила Лия (эти слова глубоко уязвили ее). — Но почему?..
— Здесь все не так, как на самом деле, — чуть пожал плечами незнакомец, как будто его принуждали объяснять вещи столь же простые, сколь и очевидные. — Вы не замечали, как мирно тут сосуществуют друг с другом животные? А ведь это неестественно для них. Ну хорошо, пусть будет мирное сосуществование. Но тогда у волка надо отнять зубы — зачем же ему клыки в этом безмятежном царстве гармонии? А затем надо будет убить этого волка, потому что беззубый волк — это уродство, извращение, надругательство над сутью этого зверя. Понимаете? Или позвольте волку охотиться, или убейте его. Но не надо превращать его в барана. Или в «благородного оленя»… Вот вы, — внезапно обратился к ней незнакомец. — Кем вы были там, в большом мире? Можете не отвечать. Кем бы вы ни были там, здесь вы — совсем другое существо. Скорее всего вы и есть, как мне показалось вначале, печальный призрак — только здесь вы ненадолго забыли о своей трагической роли… Не обижайтесь, пожалуйста, я не хотел вас оскорбить. Может быть, вы — настоятельница монастыря, которая никогда бы в своей настоящей жизни не оделась в такое красивое платье, какое сейчас на вас. А может быть, вы — маленькая девочка, которая спит и видит сон о том, чего с ней никогда не будет, об острове, который она никогда не посетит…
«Он почти угадал, — подумала Лия. — Только я не маленькая девочка и не настоятельница монастыря. Я слепая, а здесь я вижу. Там я даже не знала, как выглядят буквы, а здесь я сразу поняла, что это такое… Только вот прочесть надписи на столбах мне все равно не удалось… Зря я задала этому человеку вопрос о моем острове. Лучше бы он так и оставался — Безмолвным Островом… Да и звучит куда лучше».