— Фрэнк… дорогой мой, — бормочет она. — Скорее, скорее… О!.
.
Естественно, я не заставляю себя упрашивать, но каково!..
Клянусь вам и готов подтвердить еще раз, что женщинам не понять!
XVII
Четверть часа не такой уж большой срок, чтобы познать все прелести этой очаровательной Салли, я едва успеваю продемонстрировать ей набор того, что умею. Спору нет, у нее большие задатки — здесь есть над чем поработать. У нее дивная кожа, она умеет целоваться, что до остального — ей явно не хватает практики, но она готова ко всему, впрочем, я не делаю ничего особенного, а наслаждаюсь тем, что есть. Однако через десять минут я окончательно выдыхаюсь, она же снова опрокидывает меня на спину и прижимается ко мне.
— Мой убийца… — шепчет она, — Мой дорогой убийца, сделай мне больно, укуси меня.
— Все, хватит! Я никого не убивал.
Дать ей, что ли, как следует… хотя это может поломать кайф, тем не менее я сажусь, кладу ее на колени и шлепаю по заднице. Она извивается как червяк, ей удается высвободиться и снова опрокинуть меня на спину, тут же она прыгает сверху. Я смотрю на часы. У меня не больше трех минут.
Она неистовствует, что за прелесть. Сколько в ней огня, в этой малышке!
— Задуши меня… Сделай мне больно.
На меня все эти завывания производят как раз обратный эффект. Я покидаю поле боя, она замечает это и делает кислую физиономию.
— Я тебе не нравлюсь? — спрашивает она.
— Если бы ты заткнулась, может, что-нибудь и получилось бы, но меня совсем не вдохновляет твоя слюнявая болтовня.
— О!.. Фрэнк… убей меня. Как я несчастна… Убей меня, как ты убил того китайца.
Я отстраняю ее от себя и встаю.
— Вот бы тебе какого-нибудь грубого мужика, который отдерет тебя хорошенько и наградит веселенькой болезнью. Тогда ты запоешь.
Говоря это, я одеваюсь, в женское, как водится. Я уже опаздываю на пять минут и очень надеюсь, что Ричи не очень обеспокоится, поднявшись на «Кейн-младший» и никого там не обнаружив.
— Фрэнк, — шепчет она робко.
Я подхожу к окну и смотрю на канал. Подходит какой-то катер, останавливается. Должно быть, это Ричи. Мне надо бежать.
— Оставайся здесь, — говорю я Салли, — и жди, пока я вернусь. Тогда потолкуем серьезно.
— Вы вернетесь?
Она очень хорошенькая, эта идиотка. Я подхожу к кровати и целую ее в обе щеки, по-братски. Она надулась, словно маленькая девочка, которая провинилась и, стараясь не заплакать, покорно шествует в угол.
— Лапушка, — говорю я, — я действительно очень спешу, а когда спешишь, ничего хорошего не получается. Будь благоразумна, я вернусь через час.
— Правда?
— Клянусь, — отвечаю я и убегаю.
Я спускаюсь на террасу и мчусь к маленькому причалу. Это действительно Ричи. Он остановился рядом с «Кейном-младшим» и удивленно смотрит на подушки.
Я прыгаю внутрь, отвязываю веревку и в двух словах объясняю ему, что со мной произошло, в том числе о парне в его секции и нашей маленькой потасовке.
Ричи это совсем не нравится.
— Я уже ничего не понимаю, — признается он. — Но я раздобыл покойника, он одет и загримирован, а у меня с собой пол-литра крови, чтобы полить катер.
Фу! Все эти подробности вызывают у меня тошноту.
— Ричи, — говорю я, — ты выбрал очень странную профессию.
Он решительно протестует.
— А скажи-ка, кто вляпался в это грязное дельце? Ты или я?
Все это время мы идем бок о бок к дому его приятеля. Это примерно в миле отсюда, лодочный гараж как раз у самой воды, и туда можно загнать «Кейна-младшего» почти целиком.
Таким образом, никто ничего не увидит.
Я привязываю «Кейна» к кольцу, спрыгиваю на пол. Осматриваюсь. В гараже стеклянная дверь, и за ней стоит бьюик Ричи.
— Ты его что… привез сюда? — спрашиваю я.
— Да, он там. Сходи за ним и принеси сюда.
Я иду. Только не дать слабину. Это большой мешок из плотной материи армейского типа.
Он тяжелый, кляча. Мне удается все же дотащить его до катера.
— Сними мешок, — говорит Ричи.
— Я, конечно, сниму, но предпочел бы на него не смотреть.
— Ну и напрасно. Он на тебя немного похож, молоденький такой.
— От чего он умер? — интересуюсь я.
— Инсульт, — отвечает Ричи. — Но когда мы пустим пулю ему в лоб, никто уже не сможет разобраться.
Я медленно сглатываю слюну.
— Хм… Ты это сделаешь, Ричи?
Я умоляюще смотрю на Ричи, а тот смеется. Он стаскивает мешок. Я отворачиваюсь и тут же выбегаю за дверь. Успел — меня выворачивает на стену гаража.
Возвращаюсь. Ноги подкашиваются.
— Какие же они гады, что сделали такое с By Чангом, — говорю я.
Это придает мне мужества. Нужно довести дело до конца и перебить эту банду мокриц.
Я вытаскиваю из ящика пушку и заряжаю ее.
— Дай-ка мне, — говорит Ричи.
— Да ладно, я сам. Я готов.
Он показывает мне, куда стрелять.
— Вот сюда. С этой стороны. Подожди!
Он берет конец брезента, который валяется в ящике, и покрывает им лицо парня. Он держит его в сидячем положении на скамье катера.
— Нужно сделать так, чтобы на нас не попало, — говорит он. — Теперь давай. Заверни.
Он протягивает мне старый шарф, я врубаюсь и заворачиваю в него револьвер, чтобы заглушить выстрел. Затем просовываю дуло, как он мне показал, меж зубов мертвеца и стреляю.
Раздается глухой выстрел, мне отдает в руку. Ричи снимает брезент. Я не смотрю.