— Я вижу, этот вопрос не дает вам покоя, — говорит Шутц. — Но знаете ли вы, что помимо Поттара и Каплана есть еще Каунт Джилберт и Льюисон… И еще кое-кто.
— Так значит… — говорит Майк.
— Это значит, что ваш миноносец, представьте себе, сделает в точности то, что прикажет Каунт.
Адмирал является таковым не за красивые глаза, простите мне вульгарное выражение. Хотя вы ведь любите грубости.
— А Льюисон… Это секретарь Трумэна, — говорю я.
— Да, — досказывает за меня Шутц, — нашего дорогого президента. Вы знаете, шаг за шагом мы приближаемся к цели. На этот раз мы оставим все как есть, но через пять лет — уродов больше не будет.
— Здорово, черт возьми! — говорит Майк. — Вы очень забавный феномен.
— Вовсе нет, — говорит Шутц. — Просто я люблю красивых парней и красивых девушек. Вы оба мне очень симпатичны. Вы будете работать со мной в Белом Доме. Но пока я вас покидаю… До свидания, Роки… До свидания, Бокански…
— Ну и ну, — говорит Майк. — Вы нас обыграли…
— Энди Сигмен получит повышение по службе, — продолжает Шутц. — Не сердитесь.
— А гранаты, — спрашивает Майк. — Мне, право очень жаль. Это скорее, чтобы наделать шуму.
— Пустяки, — говорит Шутц. — Прошу вас, нет берите в голову. До свидания, мальчики…
Он пожимает нам руки и небрежным шагом удаляется. Мы смотрим ему вслед Он ступает по песчаному берегу бухты, садится в лодку, только что отделившуюся от яхты. Лодка огибает судно и исчезает из поля нашего зрения. Потом яхта начинает шевелиться и медленно разворачивается. На палубе высокий человек в белом машет нам рукой. И мы отвечаем ему.
Майк кладет мне лапу на плечо.
— Рок, — говорит он, — я совершенно не представляю, что теперь делать.
— Мы можем швырять камни в тыкву санитара, — предлагаю я.
— О, — жалуется Майк, — я промажу четыре раза из пяти. Пусть себе плавает, его все равно сожрут акулы.
Мы меланхолично поднимаемся по цементированной дорожке.
— Что скажет Энди? — бормочу я.
— Что он может сказать? — горестно отвечает Майк.
— А парни с миноносца?
— Если Шутц не соврал, и адмирал Каунт Гильберт — его человек, они сделают в точности то, что пожелает Шутц.
— Нужно рассказать все это Энди, — говорю я.
— И надеть штаны, — добавляет Майк. — Мне уже изрядно надоело разыгрывать из себя нудиста. И потом, это мешает бегать.
— Наше счастье, — говорю я в заключение, — что нам не пришлось лазать по деревьям.
XXIX. Сигмен принимает решение
Мы снова в компании Сигмена и его парней. Майк заканчивает рассказ о наших приключениях. Обер Джордж завистливо подталкивает меня локтем.
— Вы говорите, они были рыжие?
— Как пламень, Обер.
— Здорово, — говорит он. — Если бы моя жена не была ревнивой венгеркой, я бы попросил папашу Шутца прислать мне парочку красоток.
— И тебе не стыдно? — говорит Джеймсон. — Женатый человек!
— Совершенно верно, — соглашается Обер. — Раз женатые люди берут на себя ответственность, значит, они в качестве компенсации должны получать какие-то преимущества.
— Это отвратительно, — продолжает Джеймсон. — Я люблю только мужчин.
— Лучше уж сдохнуть, чем попасться тебе в лапы, — говорит Обер.
— А ты совсем не в моем вкусе, — отвечает Джеймсон. — Мистер Бэйли мне больше бы подошел.
— Хватит шутить, — говорю я все еще вполголоса, чтобы не мешать Энди и Майку.
Они только что прекратили шушукаться.
— Так, — говорит Энди. — В общем, все идет как надо.
— Все идет как надо, — повторяет Майк. — Что, если мы пойдем чем-нибудь подкрепиться? Шоколад и бисквиты — это очень мило, но я бы предпочел дюжину бифштексов с сыром и яйцами.
— Кончайте, Майк, — говорю я — Не заикайтесь о недоступном. Я бы сейчас съел свою собственную мать с двумя ломтями хлеба.
— Скажите, — говорит Обер, — если она похожа на вас, ваша мать, не могли бы вы меня ей представить?
Этому чертову Оберу прямо невтерпеж.
— Патрон, — обращается он к Энди, — мне бы очень хотелось навестить домик папаши Шутца, прежде чем сволочные матросы уведут у нас из-под носа этих куколок.
— Дети мои, — говорит Сигмен. — Не знаю, что нам делать дальше. Нужно вернуться в лагерь и предупредить тех двоих, которые там остались А затем подождать прибытия миноносца… Что там такое?
Какой-то парень только что появился на дороге. Мы все сидим полукругом на траве… Погода стоит замечательная: легкий ветерок, цветы источают прекрасный аромат…
— Господин Сигмен? — спрашивает пришелец. Вид у него не воинственный. Джеймсон и Обер одновременно встают и занимают позиции у него по бокам.
— Это я, — говорит Энди.
— Доктор Шутц поручил передать, что для вашего отдыха приготовлено восемь комнат, и вы можете ими воспользоваться на любой срок. Сейчас прибудет машина…
Сигмен слегка краснеет, затем, мужественно приняв неудачу, поднимается.
— Хорошо, — говорит он. — Пошли, ребята.
— Машина уже подъезжает, — говорит посыльный. — Оставьте багаж.
— Идет, — кивает Сигмен. — Мы следуем за вами. Мы вновь идем той же дорогой. «Дефекты внешности» уже исчезли, видимо, в силу предупредительности чудака доктора Обер не может удержаться на месте.
— Скажите, мистер Бэйли. Как вы думаете, не сочтут ли они меня слишком невзрачным, эти рыжухи?
— Да нет, Обер.
Я совершенно не представляю, понравится ли он им, хотя думаю, что да. Но мысль о вкусной еде и теплой постели улыбается мне гораздо больше, нежели вся эта возня с голыми задницами. Я расквитался с ними на несколько дней вперед.