Джеф шепчет мне на ухо.
— Что касается меня, все эти трюки меня совершенно не возбуждают. Я столько их видел. Куда интереснее позабавиться в одиночку.
— Извини, — говорю я, — я отвечу несколько позже.
Я слышу возглас Гари. Должно быть, он узнав Цинтию по фотографии, которую нам показывал Мак в бюро пропавших без вести.
Я и подумать не мог, что девица может перенести подобное испытание с такой улыбкой… должно быть, это оттого, что я девственник… Он ворочает ее, встряхивает, переворачивает, щекочет, ласкает, наваливается — и все это каждые пять минут.
На секунду мне чудится, что рядом со мной Санди Лав; я сжимаю ее плечи, но слышу голос Майка:
— Полегче, старина… это всего лишь я, к сожалению.
— Если хотите, я могу включить звук, — предлагает в ту же самую минуту Джеф, по-прежнему милый и предупредительный.
Он подходит к стене и нажимает какие-то кнопки. Пока усилитель разогревается, девица успевает пять раз сменить положение. Никогда еще не видел мужика вроде этого самца, что возится под нами. Когда Джеф возвращается, я толкаю его локтем в бок:
— Произведение Шутца?
— Да, — отвечает он. — Серия Т. Это группа специального воспроизведения.
Я ошеломлен игрой мускулов этого человека. Грудь у него в обхвате не меньше метра шестидесяти, а вид такой, словно его разрисовали: он весь покрыт впадинами и выступами, которые некоторые бедняги не могут приобрести за десять лет ежедневных восьмичасовых тренировок. А я-то считал, что у меня великолепное телосложение… В прошлом году я получил титул Мистера Лос-Анджелес… теперь уж можно в этом признаться. Так вот, я думаю, что этот тип намного меня превосходит…
Я думаю обо всем этом несколько отвлеченно, ибо вот уже несколько секунд мы слышим, что происходит внизу… Мне очень жаль, но при помощи человеческого голоса я не могу воспроизвести вам звуки, которые производит девица в этот момент. Он поставил ее на ноги. Он держит ее на вытянутых руках и не дает приблизиться, а она вопит… Она выкрикивает такое, что даже Нуну отворачивается, смутившись. Очень медленно мужчина привлекает ее к себе… Она бьется в его руках, пытаясь ускорить ритм, но даже самому Гераклу было бы трудновато бороться против этих стальных мускулов, которые мало-помалу сжимаются. Она откидывает голову… Ее полураскрытый рот уча щенно дышит.
Она откидывает голову… Ее полураскрытый рот уча щенно дышит. Глаза девицы закрываются, и их теля по которым струится пот, плотно смыкаются… Ногти Цинтии глубоко вонзаются в плоть колоссальных плеч, которые ей противостоят… А я, я спрашивая себя, что же со мной происходит. Раздается голос Джефа.
— Они будут заниматься этим еще добрых два часа, — говорит он. — Если вам интересно, можете остаться, а я бы предпочел поиграть в черепашьи бега или кошки-мышки…
Я с трудом поднимаюсь. Майк, Энди и я — мы избегаем смотреть друг на друга. Что касается Гари. Он спит. Пожалуй, это самое лучшее.
— Спасибо за спектакль, Джеф, — говорит Энди. — Возможно, это изменит направление моей карьеры, и этим я обязан именно тебе.
— Да? — говорит Майк. — Гм. Действительно есть о чем поразмыслить.
— Поразмыслить — не то слово, — бормочет Энди. — Полагаю, подобные развлечения не подходят мне по возрасту.
Вид у него подавленный. Я шлепаю его по спине…
— Пошли, Энди… не унывай. Сделаем свое дело Я наступит наша очередь немного поразвлечься. Когда все будет позади, я обещаю вам царское угощение.
Джеф подходит к люку и закрывает его. Нам слышно только дыхание Цинтии через репродуктор! Майк направляется к пульту, выключает ток и вытирает пот со лба.
— Пошли отсюда, — говорит он. — Хватит, насмотрелись. У нас есть возможность заглянуть напоследок в кабинет Шутца?
— Все кабинеты уже перевезли, — говорит Джеф. — Я же сказал: доктор переехал. Где-то в Атлантике, километрах в ста семидесяти от побережья, у него есть остров, он все перевез туда.
— На корабле? — спрашивает Энди.
— Ну да, как же, — говорит Джеф. — На В-29. У него их целый склад. Все оборудование острова в целости и сохранности: во время войны он служил базой и теперь продан за ненадобностью.
— Смотри-ка, — говорит Энди. — Ты даже это знаешь. Определенно, Джеф, у тебя большие познания.
— О! — отвечает Джеф. — Если нечего делать, лучше всего заняться самообразованием. Моя эгоцентрическая сексуальная деятельность дает возможность пораскинуть мозгами. Ну что ж, пора уходить. Уверяю вас, здесь больше нет ничего интересного.
Джеф благополучно подводит нас к выходу, отдушине, через которую мы проникли в здание Я уже ничему не удивляюсь, никто не мешает нам выйти, никто не стреляет вслед, и мы беспрепятственно добираемся до пробоины в крепостной стене, которая, как мне кажется, появилась совсем недавно.
— Вот здесь мы и вошли, я и Килиан, — объясняет Энди.
Гари кивает. Он еще не совсем проснулся. Джеф, похоже, не собирается покидать нас. Как нам помочь этому типу?
— Не нервничайте, старина, — подсказывает ему Майк. — В клинике это сойдет, но за ее пределами вы можете обратить на себя внимание.
— Тогда нужен какой-то заменитель, — вздыхает Джеф. — Скажите, жевательная резинка успокаивает?
— Да, вполне.