— Чтобы все, что создано непосильным трудом, рухнуло в один миг? — вопил Мухомор.
Подчиненные безропотно переносили вспышку гнева, прекрасно зная, что она вскоре прекратится.
Так и вышло.
Мухомор замолчал, тяжело дыша, обтер заблестевшую от пота лысину громадным носовым платком, который мог бы заменить скатерть, и непонятно как помещался в одном из карманов МЕНТа.
— Тело вы хоть привезли? — спросил он нормальным голосом. — Пусть Знатоки его осмотрят. Хотя уж если маги ничего не обнаружили…
Знатоками называли опытных стражников, которые по возрасту не могли гоняться по улицам за преступниками, но чей опыт и ум еще можно было использовать.
— Я отправил за ним телегу, — сообщил Калис.
— Ясно, к завтрашнему вечеру его привезут, — Мухомор свирепо воззрился на сержанта и лейтенанта. — И если вместо фактов вы опять будете рассказывать мне занимательные истории, то в чине капралов отправитесь патрулировать улицы, на которых останетесь до скончания дней!
Провинившимся Торопливым только и оставалось, что печально вздохнуть и потупить глаза.
Глава 2
Календарь Лоскутного Мира предельно прост, и разобраться в нем сможет даже трехлетний ребенок. Боги отвели на год ровно триста шестьдесят дней, которые очень удобно делятся на двенадцать месяцев.
В Ква?Ква названия месяцев, каждый из которых посвящен двум из двадцати четырех Первичных Богов, обычно не употребляются, их называют просто: Первый месяц, Второй, и так далее.
Зима — время отпусков для демонов, когда надзирающие боги дают им отдохнуть, а по всему Лоскутному миру становится холоднее. Она длится с Первого месяца по Третий. Потом топки Нижнего мира потихоньку набирают жар, пока не наступает лето — с Седьмого по Девятый месяцы. Это время перерыва в занятиях, студенты младших курсов отдыхают, старших — проходят практику. С Десятого месяца начинается новый учебный год, в этот период демоны в ожидании скорой передышки начинают халтурить, и летняя жара потихоньку слабеет.
Дни же гораздо более индивидуальны, чем месяцы. Каждый имеет собственное имя и связанные с ним приметы. Отчего так повелось, не помнят даже седобородые прохфессора с кафедры истории, ибо начало календаря теряется в самых первых веках существования Лоскутного мира, когда никакой истории еще не было.
Первый в каждом месяце день носит имя Шустрой Черепахи, второй — Лысого Льва. Странная смерть в саду Магического Университета приключилась в дату, помеченную знаком Отважного Зайца, а на следующий день, посвященный Зоркому Кроту, запланировали первый в этом сезоне поединок между факультетами по литроболу.
Название сего состязания возникло по той причине, что снарядом в нем служит мяч объемом ровно в один литр. Цель же игры состоит в том, чтобы, не касаясь его руками, а используя только ноги, завести мяч в город соперника, защищаемый стражем, которому пускать в ход руки как раз можно.
Наставники находили литробол полезным для разгрузки студенческих мозгов, а сами студенты — отличным развлечением. Азарт на соревнованиях между факультетами кипел нешуточный, и порой доходило до драк.
На сегодняшний вечер была намечена встреча между командами непримиримых противников — факультетов магии человека и магии нечеловеческих существ. Вокруг учебного корпуса и внутри него, несмотря на то, что занятия давно закончились, крутились болельщики в алых и зеленых мантиях, слышались взрывы хохота и воинственные выкрики.
Преподаватели помладше, отряженные наблюдать за порядком, старались держаться подальше от слишком больших групп студентов, от которых несло пивом так, словно они в нем купались.
Магия магией, а от хорошего удара кулаком даже самый умелый колдун не застрахован.
Арс Топыряк в компании друзей настраивался на игру в ближайшей к университету таверне. Лежащий за воротами МУ квартал, крайний с этой стороны города, был почти наполовину заселен студентами, на которых горожане делали неплохие деньги.
Таверна, словно в насмешку прозванная «Утонченное блаженство», являлась обыкновенной студенческой забегаловкой. Кислый запах хмельного витал над обшарпанными столами, пиво здесь разбавляли почти до прозрачности, а воблу к нему подавали настолько твердую, что можно было решить, она помнила битвы Предначальных Времен.
Зато стоило это удовольствие сущие гроши.
— Ох, покажем мы им сегодня! — кровожадно рычал Шнор Орин, колотя не желающей расставаться с чешуей воблиной о стол. Доски возмущенно скрипели, рыба мученически таращила припорошенные солью глаза. — Порвем, точно Тузик — тряпку!
Белобрысый, светлоглазый и носатый, Шнор происходил из Лоскута Троеречье, расположенного правее и западнее Ква?Ква, и отличался бешеным, несдержанным нравом.
— Как бы они нас не порвали, — мрачно пробурчал в ответ Прыгскокк, отхлебывая из кружки жидкость, которую хозяин «Утонченного блаженства», гном Отбойник, называл пивом. От воды ее отличал разве что подозрительный бурый цвет. — Неужто не помнишь, что в прошлый раз было?
— Помню! — Шнор сверкнул глазами, с яростным хеканьем разломил воблу надвое и принялся с треском сдирать чешую. — Месть! Месть будет сладка!
— Может, пойдем? — Арс выглянул в окно, за которым начинало темнеть. До заката, когда прозвучит колокол к началу игры, оставалось не так много времени.