— Да, товагищи! — лысина Лянова возбужденно сверкала. — У меня есть агхиогигинальное пгедложение! Все мы знаем, что наше учение непобедимо, потому что оно — вегно!
Арсу высказанное утверждение показалось несколько спорным, но он счел разумным оставить сомнения при себе.
— Так вот, — развил мысль низкорослый предводитель революционеров, — столкнувшись с любым дгугим учением, оно уничтожит его! Надо пгосто дать великому магу возможность ознакомиться с нашей теогией, и тогда он сам станет пламенным геволюционегом!
Предложение встретили гробовым молчанием. Похоже, что оно и на самом деле оказалось «агхиогигинальным».
— И как ты собираешься это сделать? — рискнул выразить общие сомнения Железный Феликс.
— Очень пгосто! — Лянов посмотрел на товарища, несмотря на его преимущество в росте, свысока. — Я пгочитаю здесь пгоповедь… в смысле, пговеду агитационную беседу! Затем это сделает товагищ Джугов, — последовал кивок в сторону усатого, — потом товагищ Усама, и так далее, каждый день по тгое. Гано или поздно великий маг повегит в наши идеалы!
В голосе картавого человечка звучал такой оптимизм, такая убежденность в своей правоте, что Арс покрылся холодным потом. Пришла странная мысль о том, что иногда лучше попасть в руки отъявленных мизантропов с садистскими наклонностями, чем к человеколюбивым оптимистам.
Пришла странная мысль о том, что иногда лучше попасть в руки отъявленных мизантропов с садистскими наклонностями, чем к человеколюбивым оптимистам.
— Ну, попробуем, — проговорил задумчиво товарищ Джугов, шевеля усами, как таракан. — Но только кажется мне, что гуманность еще ни одну революцию до добра не доводила…
— Этот тезис мне кажется агхиспогным! — Лянов улыбнулся и повернул лицо к пленникам. — Итак, начнем… Что есть коммунизм? Коммунизм есть учение о геволюционном пгеобгазовании человеческого общества…
Арс выпучил глаза и застонал. Тили?Тили издал такое шипение, какое испускает змея, напоровшаяся боком на острый сучок. Лишь Рыггантропов оставался спокойным. Он, скорее всего, просто не понимал, что происходит.
Прочие революционеры, не желая слушать проповедь… в смысле, агитационную беседу, покинули комнату. Вставленный в укрепленное на двери кольцо факел освещал бешено жестикулирующего человечка, который говорил, говорил и говорил, ни на мгновение не останавливаясь
Из уст его извергался поток слов, красиво оформленных и логически связанных, но большей частью непонятных. Эксплуатация, базис и надстройка, диалектика, деклассированные элементы — все это хорошо звучало бы в составе каких?нибудь древних и тайных заклинаний, по вызову особо упорных и мерзких демонов…
Иногда у Арса создавалось впечатление, что Лянов говорит на другом языке. Он козлом скакал по комнатушке, размахивал шапкой, а время от времени поднимал вверх указательный палец и строго спрашивал:
— Итак, что мы имеем, товагищи? — И тут же сам себе отвечал:
— А имеем мы вот что! Объединенные пегедовой идеологией тгудящиеся…
Пытка словесами завершилась только тогда, когда прогорел факел. Революционный вождь это заметил не сразу, некоторое время продолжал вещать в темноте, и лишь потом спохватился.
— Ах, что это я? Слегка увлекся, — насчет «слегка» Арс был не совсем согласен, — пожалуй, пога заканчивать…
И, к вящему облегчению узников, он покинул камеру.
— Уф, — сказал Арс, — слава богам, а то у меня голова уже болит!
— Из всей его болтовни я понял только слово «итак», — высказался Рыггантропов. — Эх, как жрать?то охота! Интересно, в ихнем революционном бюджете есть статья «кормление пленников»?
Тили?Тили просипел что?то. Он явно в наличии подобной статьи сомневался.
— Э, так ты говоришь, твой сын пропал? — на лице князя, гладком, точно его точили из розового камня, поднялись светлые брови.
— Так точно, — Ворс Топыряк стоял навытяжку перед троном и чувствовал себя не очень уютно под взглядами княжеской свиты. — И оба его приятеля тоже.
— И когда это случилось?
— Не могу знать точно, — только многолетняя выучка позволила сотнику не покраснеть. Вчера, отмечая приезд сына, он несколько перебрал. И последним воспоминанием, оставшимся у него от вечера, была исполняемая совместно с молодыми богатырями песня «По полю сотни грохотали…».
Исполняемая, стоя на четвереньках, под столом.
Дальше все терялось в тумане. Одно было определенным — очнувшись с утра в собственном доме, Ворс не обнаружил никаких следов сына и прибывших с ним однокашников.
— Вчера вечером, — несколько помявшись, добавил сотник, — или ночью…
— Может, они забрели к друзьям? — князь изобразил на лице что?то символизирующее понимающую улыбку. — Или к девчонкам каким…
— Сомневаюсь, — от гримасы на лице правителя сотнику, не раз бывавшему в битвах, стало страшно.
— Сын бы мне сказал.
— Подождем до вечера, — улыбка Владимира Красной Рожицы погасла, точно свечка на ветру. — Если не придут, будем искать. Надиктуй их приметы розыскному дьяку.
Розыскной дьяк, именем Проня, благополучно дремал, прислонившись к стенке. На аудиенции он должен был приходить по должности, но внимание тут на него обращали реже, чем на пыль в углах. Так что два часа в тронном зале являлись для Прони неплохой добавкой к ночному отдыху.