— Нет, — Арс помотал головой, ощущая, как внутри нее мячиком перекатывается боль. — Если бы он захотел посадить нас в поруб, то сделал бы это в открытую.
— А может быть… это тот купец, которого я случайно зимой в Ква?Ква заколдовал?
Идея была настолько идиотской, что заслуживала рассмотрения. Купец попался под руку двоечнику, когда тот неожиданно осознал выученное десять дней назад заклинание. Даже возвращенный в обычное состояние, купец долго ругался, жаловался и обещал отомстить.
Оно и понятно — кому понравится хрюкать и валяться в луже помоев?
Но проследовать за студентами в Китеж, найти подвал с цепями, нанять похитителей, которые не побоятся поднять руку на сына сотника — все это слишком сложно для обычного купца!
— Нет, — сказал Арс. — Вряд ли…
И в этот момент, когда все предположения иссякли, во тьме что?то заскрипело. Такой жуткий, леденящий душу звук способны издавать только двери, ведущие в подземелья, где пол залит кровью, а в углах еще бродит эхо последнего крика замученных узников…
Скрип проскрипел, и в помещение, где держали студентов, проник свет факелов. Это был багровый, злодейский свет, что любит играть на пыточных инструментах и отражаться в расширенных от боли зрачках…
Скрипящая дверь открылась шире, и через нее явились те, кто нес факелы. На мгновение Арс закрыл привыкшие к темноте глаза, и только когда под веками перестали плавать яркие пятна, вновь рискнул открыть их.
Помещение оказалось, как и положено, сырым и мрачным. На каменных стенах желтела прекрасно себя чувствующая плесень, а грязный пол неприятно блестел.
Помещение оказалось, как и положено, сырым и мрачным. На каменных стенах желтела прекрасно себя чувствующая плесень, а грязный пол неприятно блестел. Единственной новой вещью тут были заботливо вкрученные в стены цепи, к которым крепились конечности узников.
Однокашники на вид оказались вполне целыми, и у Арса отлегло от сердца.
Набравшись смелости он взглянул на людей, решивших навестить узников.
И от удивления выпучил глаза. Более разношерстной компании ему не приходилось видеть даже на кваквакском рынке, где можно встретить представителей почти всех разумных рас Лоскутного мира.
Здесь были в основном люди. Но зато какие!
Впереди всех стоял крошечный человечек с бородкой клинышком. Плоский головной убор с козырьком не мог скрыть огромной лысины, а одет человечек был во что?то черное, с большими пуговицами и отложным воротом.
За спиной лысого размещались: усач, лицо которого оставалось все время в тени, пара бородачей с безумным взглядом и в одежде серо?коричневых тонов, высокий и худой тип, чьи глаза поблескивали сталью. Дополнял все почти голый мускулистый молодчик с мечом на поясе. На кусочке ткани, служащим ему одеждой, был кокетливо вышит красный ромб.
— Пгекрасно, пгекрасно, — предводитель явившейся в подземелье толпы картавил, и Арс бы даже посмеялся бы над этим, не ползи по его коже мурашки размером с майских жуков. — Вот они, все тгое… И кто же нам нужен? Кто из них великий маг?
Арс судорожно сглотнул. Посмотрел на Рыггантропова, потом на Тили?Тили. Ни тот, ни другой на великого мага не тянули. В себе Топыряк на данный счет тем более не сомневался.
— Тут какая?то ошибка, — пробормотал он заискивающе, — мы…
— Молчать! — рявкнул один из бородачей, размахивая извлеченным непонятно откуда огромным кинжалом.
— Ну зачем вы так, товагищ Усама? Что вы ведете себя, как угнетатель тгудового пголетагиата?
Бородач смущенно умолк, а картавый обратил добрый взгляд на Арса.
— Никакой ошибки нет, — сказал он. — Мы похитили того… тех, кого хотели. Теперь осталось выяснить, кого именно мы хотели!
— Вон тот… коричневый, отпадает, — негромко, но очень внятно, сказал усач. — В донесении… определенно говорилось, что великий волшебник — человек.
— Скажи, дгуг, — мягко поинтересовался картавый у Арса. — Кто из вас великий маг?
— Он! — выпалил Топыряк, указав на Рыггантропова, и только после этого, позволил себе испытать стыд за собственный трусливый поступок.
Вряд ли этим типам великий волшебник нужен, чтобы воздать ему почести. А спасение собственной шкуры есть спасение собственной шкуры, и ради него на все пойдешь…
Внимание картавого переключилось на Рыггантропова.
— Скажи?ка, дгужок, ты действительно великий волшебник?
— Чего? — Рыггантропов и в обычное время соображал довольно туго, а уж с похмелья и вовсе мог соревноваться в интеллекте с дождевыми червяками.
— Ты колдовать умеешь?
— Чего?
— Ты вообще понимаешь, о чем тебя спгашивают?
— Чего?
— Сдается мне, что он — не великий волшебник, — сказал обладатель холодного взгляда. У этого тоже имелась бородка клинышком, и она казалась твердой и такой острой, что ее кончиком можно было тыкать, как копьем. — Тот просто не может быть настолько тупым!
— Он нас обманул! — в гневе закричал тот, кого назвали Усамой, и кинжал его нацелился Арсу в печень. — Зарежем его! Зарежем!
— Он нам нужен живым! — взгляд картавого, сияющий прямо?таки неземной добротой, вновь обратился к Топыряку.
— Ты ведь умеешь колдовать?
— Да, — вынужден был признать тот. — Но я вовсе не великий маг!
— Скромность украшает мужчину! — рыкнул полуголый детина, и мышцы на его руках угрожающе вздулись.