Обоз будничным образом въехал в пределы Китежа, и за последней телегой, на которой восседали студенты, увязалась парочка одинаковых, точно близнецы, типов. Они были в длинных одеяниях из темной кожи, на голове обоих красовались черные шляпы, а лица скрывали круглые закопченные стеклышки.
— Кто это? — спросил Рыггантропов, показывая на их обладателей, которые крадучись бежали вдоль заборов.
— А я почем знаю? — оглянувшись, ответил Арс. — Мало ли у нас в Китеже юродивых?
Кто такие юродивые, Рыггантропов не знал. Но спрашивать не стал — вдруг еще дураком посчитают.
— Ну, отец, прощай, не поминай лихом, — сказал Арс вознице, когда обоз свернул в сторону рынка. — Дальше нам не по пути!
— Прощайте и вы, робяты, — степенно ответил возница, глянул на Тили?Тили и добавил: — и ты, воин Шао?Блиня.
Йода церемонно поклонился.
Хлюпающая колесами по грязи телега укатилась, а Топыряк решительно зашагал по городским улицам. За ним тяжело топал Рыггантропов, сбоку семенил Тили?Тили, который словно скользил по грязи.
Замыкали процессию двое юродивых. Они почти ползли за студентами, и всякий раз, когда один из преследуемых оборачивался, замирали, стараясь изо всех сил сделаться невидимыми.
Княжеский терем, согласно местным традициям, тоже оказался сложен из бревен, и для его возведения пришлось, похоже, вырубить небольшой лес.
Княжеский терем, согласно местным традициям, тоже оказался сложен из бревен, и для его возведения пришлось, похоже, вырубить небольшой лес. Ограждающий терем забор был невысок, курица перепрыгнет, а ворота — и вовсе распахнуты.
У них скучали двое дюжих молодцев в кольчугах.
Рыггантропов всю жизнь считал себя крупным парнем, но рядом с этими гигантами, железа на которых было больше, чем в иной кузне, он неожиданно ощутил себя маленьким и слабым.
— Куды? — пророкотал один из молодцев, поднимая ладонь размером с лопату. Потом вдруг пригляделся и ахнул: — Арс, ты?
— Я, — ответил Топыряк, улыбаясь совершенно по?идиотски. — Отец тут?
— А где ему еще быть? — узнав своего, здоровяки разительным образом переменились, из грозных гигантов превратившись в добродушных увальней. Голубые глаза их лучились радостью, круглые физиономии с красными, точно нарисованными щеками улыбались. — У казарм он. Молодняк муштрует…
— Ты куда нас привел? — сердито прошептал Рыггантропов, когда студенты оказались внутри ограды. В силу криминальной наследственности он подозрительно относился ко всякого рода стражникам.
— Это терем князя нашего, — ответил Арс несколько недоуменно, — Владимира Красна Рожица. Батька мой сотник в его дружине.
Тили?Тили вертел головой так, что казалось, она вот?вот отвалится.
Внутри ограды оказался обычный грязный двор. На крыльце терема скучали еще двое мордоворотов в кольчугах, но Арс туда не пошел. Он свернул куда?то вбок, заходя огромному строению во фланг.
Туда, откуда доносились выкрики, молодецкое пыхтение и еще какой?то стук.
Источник этих странных звуков обнаружился за первым же углом.
На прямоугольной площадке, огражденной висящими на столбах канатами, полуголые молодые люди в изрядном остервенении колотили друг друга деревянными мечами, дрались на кулаках или же боролись. Аромат ядреного пота, исходящий от них, посрамил бы и табун жеребцов.
У ближней стороны площадки осанистый дружинник с черными, частично поседевшими волосами распекал воина помоложе, на лице которого расплывался свежий синячище.
— Чему я тебя учил, дубина? — сурово рычал осанистый. — Как надлежит обращаться к младшим по званию?
— Гей еси, добры молодцы…
— Какой «гей»? Кому понравится, что его геем называют? — осанистый размахнулся и врезал провинившемуся по роже, добавив синяк на другой половине лица. Для симметрии, должно быть. — Гой еси, добры молодцы! Понял, дубина?
— Так тошно… то есть, так точно!
— Вот, уже лучше, — осанистый повернулся, и взгляд его упал на Арса. — О, сынок! Привет!
— Здорово, батька! — ответил Арс, и тут же получил лапищей по плечу так, что едва удержался на ногах. — Вот, на практику приехал…
— Это хорошо! — лицо сотника, лишь чуть более морщинистое и грубое, чем у сына, осветилось радостью. — Отметим! А это кто с тобой?
При слове «отметим» внутренности Рыггантропова скрутило судорогой, а йода нервно вздрогнул.
— Это мои однокашники, — ответил Арс. — Тот, что побольше — Рыггантропов. А поменьше — Тили?Тили, но ты его можешь звать Трали?Вали.
— А меня величают Ворс, — сотник радушно улыбнулся. Впечатление слегка подпортили передние зубы, оставленные, похоже, на княжьей службе. — Я тут вроде дядьки, свежепринятых воинов натаскиваю. Они у меня курс молодого богатыря проходят… Хорошо еще, иногда кто из старших дружинников заходит, помогает. Алеша Жрецович или Бобрыня Пейсахович…
— Это знаменитые герои, — пояснил однокашникам Арс.
Алеша Жрецович или Бобрыня Пейсахович…
— Это знаменитые герои, — пояснил однокашникам Арс.
— Ладно, — сотник бросил озабоченный взгляд в сторону подопечных. — Подождите пока вон там, на лавке. А я через полчаса освобожусь и пойдем до хаты…
Глава 3
Указанная лавка оказалась редкостно хлипким сооружением. Если бы не стена, на которую она опиралась, то лавка развалилась бы уже лет пятнадцать назад.