Студенты, обычно буйные и носящиеся по университету, точно стада носорогов в брачный период, невольно жались к стенам и вели себя тихо, будто мыши, решившие стащить у кота его любимую миску.
Проскользнув в аудиторию, где находились соратники по демоноведению, Топыряк увидел мрачные и насупленные лица. Преподаватель еще не пришел, но все сидели, точно на похоронах.
— Что вы… — начал было Арс, но тут под потолком что?то сверкнуло, взвыл ветер, а когда он затих, то уши студентов не хуже сапожной иглы пронизал истошный вибрирующий визг.
Издать такой звук могло только одно существо во всем Лоскутном Мире.
Точнее — могла. Все взгляды мгновенно обратились на Фому Катину. Та оказалась цела на вид, но в руках держала громадный букет растущих только в горах дымчато?серых асфодрелей. Цветы эти были редки, словно скромность среди уличных попрошаек, и именно из?за этого ценились. Запах же имели противный, как у грязного белья.
— Кончай орать, дура! — рыкнул Рыггантропов, будучи не в силах переносить визга.
Катина заткнулась. Лицо ее выражало высшую степень изумления, веснушки сияли. Удивленный взгляд неожиданно обратился на Арса.
— Это ты, да? — сказала она. — Это ты мне подарил?
— Э, — Топыряк почувствовал себя ошеломленным, — нет, я…
— Нет, не оправдывайся! — лицо Фомы пылало расцветшим маком, и Арс сам ощутил, что смущается. — Я всегда знала, что ты в меня тайно влюблен, и вот теперь в открытую решил высказать свои чувства! Да, да!
С задних рядов донеслись смешки. Арс открыл рот и снова закрыл. Что сказать, он совершеннейшим образом не понимал. Катина тем временем не унималась. Колыхая прелестями, которые ощутимо выпирали даже сквозь мантию, она с такой яростью стреляла глазами, что перед ней не устоял бы и сделанный из камня тролль. Даже представитель народа эльфов, которые славятся презрением к женщинам всех остальных рас, оказался бы в опасности.
Что уж говорить о человеке?
Топыряк с ужасом понял, что краска по его лицу все же разлилась.
— Я… это, — выдавил он из себя.
— Не стоит скрывать! — поощрила «поклонника» Фома, блестя глазами из?под рыжей челки. — Пусть тайное станет явным!
За спиной тяжело колыхнулся воздух. По посерьезневшим взглядам коллег Арс понял, что в аудиторию входит кто?то поопаснее преподавателя. Чуткий студенческий нос уловил запах жареного.
Резво развернувшись, Арс нос к носу столкнулся со здоровенным защитником факультетской команды по литроболу, носящим прозвище Бык. Маленькие его глазки, скучившиеся под узким лбом, опасно наливались кровью, а на шее, которая толщиной поспорила бы с бычьей, надувались мощные, как веревки, жилы.
— Ты все не так понял! — долго сдерживаемый в глотке воздух вырвался оттуда диким воплем. — Я вовсе не…
Более ничего незадачливый «влюбленный» сказать не успел, поскольку толстые, напоминающие сосиски пальцы нежно взяли его за шею, и Арс ощутил, как ноги отрываются от пола. Позвоночник затрещал, протестуя против такого обращения.
— Вздумал к моей девушке клеиться? — сказал Бык медленным рокочущим голосом, и Топыряку показалось, что он увидел в багровых от ярости зрачках собственное отражение: маленькое, жалкое и очень испуганное. — Так я тебя, мокрица, по стенке размажу, в колбасу нафарширую. Я тебя…
Что еше собирался сделать разозленный Бык с нежданно объявившимся «конкурентом», осталось только догадываться, поскольку в аудиторию вошел преподаватель.
— Что это вы тут делаете? — спросил он недоуменно. — Перемена?то уже кончилась!
Только тут до Арса дошло, что звон, который мгновение назад долетел до его ушей — вовсе не играющий в царстве смерти отходняк по безвременно сгибшему студенту, а всего лишь сигнал университетского колокола.
— Беседуем, — ответил Бык, опуская Арса на пол, — и наш разговор еще не закончен!
И, погрозив напоследок кулачищем, приятель Фомы Катиной скрылся в коридоре.
— Беседуем, — ответил Бык, опуская Арса на пол, — и наш разговор еще не закончен!
И, погрозив напоследок кулачищем, приятель Фомы Катиной скрылся в коридоре.
— Начнем наше занятие, — проговорил преподаватель, с удивлением взглянув на продолжающего стоять столбом студента, — что вы замерли, Топыряк? Садитесь!
Арс сел и уткнулся в конспект. Но сосредоточиться на особенностях локализации заклинаний в пространстве и времени ему никак не удавалось. Мешали провокационные взгляды, бросаемые на «поклонника» любвеобильной Фомой. Та так и вбила себе в голову, что букет ей наколдовал Арс, и расставаться с этой мыслью никак не хотела.
Едва занятие закончилось, он первым вылетел из аудитории и галопом понесся по коридору, то и дело натыкаясь на ДНД?шников. О том, что сегодня вообще пришел в университет, Арс сильно жалел.
За проведенные внутри Магического Университета дни сержант Васис Ргов сильно изменился. Блуждая среди волн сырой магии, он потерял остатки рассудка, оброс пылью и грязью. Глаза его блестели дико и яростно, а в звуках, вырывающихся изо рта, никто не признал бы человеческую речь.
Чем он питался все это время — оставалось загадкой. Истиной было лишь то, что обтрепанный и помятый, менее всего напоминающий бравого стражника, он вовсе не выглядел истощенным.