Всякий знал — сегодня гуляют студенты.
Торопливые тут появлялись не чаще раза в год, так что надеяться можно было только на себя, да еще — на богов, а они, как известно, помощники ненадежные.
— Ну что, ты готов? — спросил Арс, скептически разглядывая себя в зеркале. Черные волосы, с которыми не справится ни один гребень, топорщатся, лицо в меру симпатично, парадная мантия вычищена и выглядит почти новой.
Для того, чтобы обаять девушек, облик вполне подходящий.
— А как же! — отозвался Шнор из комнаты. — Уже иду. Выбравшись из дома, друзья зашлепали в направлении центра города. Двигались по обочине, так как пространство, называемое в Ква?Ква улицей, является кривым и неровным, украшенным канавами, ямами и колдобинами, обычно полными грязной воды.
Любой, пытающийся идти серединой улицы, подвергает опасности себя и свою обувь. Как тут проезжают телеги, в особенности груженные, остается загадкой для всех.
Когда дошли до «Трех поросят», основательно стемнело. Сквозь дымное марево, всегда висящее над городом, протискивали свет самые наглые звезды. Со стороны реки потихоньку наползал тягучий, пахнущий тиной туман.
Вывеска ночной берлоги — плод труда кого?то из магов, выпускника кафедры строительного волшебства — неуверенно переливалась оттенками розового и золотого. Косоглазые боровы призывно щерились, их бока маслянисто лоснились, а копыта сжимали подозрительно чистые стаканы, которых в этом заведении отродясь не водилось.
У лестницы, ведущей вниз, в саму берлогу, толпились студенты. Хмурый вышибала?эльф, обманчиво хрупкий на вид, собирал деньги за вход. Ходили слухи, что у себя на родине, в Лоскуте Высокий лес он был то ли великим поэтом, то ли выдающимся лучником, то ли и тем и другим сразу.
Вольный (и надо признаться, несколько вонючий) воздух Ква?Ква сотворил в его душе странную перемену. Эльф забросил рифмы и аллитерации, запрятал подальше меткий лук и принялся зарабатывать на жизнь тяжким трудом вышибалы. К этому у него открылся неожиданный талант.
Убедиться в нем смогли многие, пытавшиеся буянить в «Трех поросятах». Магия эльфа брала плохо, а кулаки его были тверды, словно камни, и быстры, как удар молнии.
И это вовсе не являлось поэтическим преувеличением.
— Привет, Араэль, — сказал Арс, отсчитывая деньги. — Все стоишь?
Эльф что?то пробурчал. Иного ответа от него, учитывая мрачный нрав, трудно было ожидать.
Спустившись по узкой и неудобной лестнице, друзья оказались в обширном, похожем на пещеру помещении. Заднюю его часть занимал довольно большой помост, покрытый розовым бархатом. На нем терзали инструменты музыканты в количестве пяти разумных существ. Тут был гном с огромным, больше него, барабаном, двое людей, один из которых совершал насилие над волынкой, а другой время от времени, когда просыпался, хлопал литаврами. Пара троллей извлекала из нескольких причудливо состыкованных камней равномерные вибрирующие звуки.
Рождающаяся какофония заставила бы сойти с ума даже глухого, от нее что?то ворочалось в животе, а поджилки сами начинали трястись. Эта «музыка» ощущалась скорее не ушами, а всем телом, в нее можно было погружаться, точно в воду.
Справа от помоста сгрудились столики, похожие на громадные пятачки, слева расположилась стойка, за которой протирал стаканы хозяин. В центре же все было забито телами танцующих.
Танцем это дрыганье и вихляние назвал бы только людоед из самого дикого Лоскута, но иного подходящего слова в человеческом, да и в любом другом языке не существовало.
В воздухе плавали клубы розоватого, подозрительно сладко пахнущего дыма, а подвешенный среди поросячьих хвостиков магический источник света расшвыривал во все стороны разноцветные мигающие пучки.
— Наших видишь? — проорал Арс прямо в ухо приятелю. Иначе разговаривать тут было просто невозможно.
— Нет, — ответил Шнор. — Пойдем, пока пива возьмем…
До того момента, когда соберутся все и начнется собственно праздник, время еще оставалось, и друзья отправились к стойке. Народу, несмотря на видимую тесноту, было пока немного, и первокурсников можно было различить сразу — по обалделым вытянутым лицам.
Многие из них ранее жили далеко от Ква?Ква, и в ночную берлогу попали первый раз в жизни…
У стойки, вырезанной из мягкого дерева в виде непомерно длинной свиньи, держащей на спине поднос, приятели взгромоздились на табуреты и заказали пива, выбрав из длинного списка «Гномье темное».
Впрочем, вне зависимости от выбора клиента, кружки всегда наполнялись из одного бочонка.
— А ничего, — Топыряк успел сделать лишь один глоток темного, слегка отдающего хмелем напитка, как его кто?то потрогал за коленку.
Опустив голову, он обнаружил рядом представителя немногочисленного народа фей. Ростом феи в полчеловека, худые почти до прозрачности, а из спины у них растут большие, похожие на стрекозиные крылья.
И еще они слегка светятся.
— Чего тебе? — подозрительно поинтересовался Арс, по алому отливу в окраске определяя, что перед ним — злой фей..
В отличие от большинства разумных рас, у фей три пола, один женский, и два мужских. Женщины?феи не покидают пределы жилищ, и тот, кто их видел, может гордиться этим до скончания дней.