Только тяжелые боевые посохи да специально сшитые мантии пятнистого цвета выдавали их род деятельности.
— И это группа быстрого реагирования? — изумленно спросил лейтенант.
— Да, — гордо ответил ректор. — Они не очень шустры, но все же довольно бравые и что главное, опытные ребята. Видел бы ты, как они быстро ковыляют до сортира, когда приспичит! Загляденье!
Лахов промолчал. Волосы на его голове встали дыбом, грозя сбросить на пол форменный шлем.
— Ну что, готовы умереть за университет? — спросил тем временем Глав Рыбс.
— Так точно, ваша милость, — нестройно ответила группа быстрого реагирования.
— Берите их, — ректор прочувствованно шмыгнул носом. — Но не забывайте три раза в день кормить и поить! Сами они могут не вспомнить о еде. И повторяйте приказы погромче — некоторые не очень хорошо слышат.
Покинул МУ лейтенант Лахов в некотором смятении чувств.
Последствия приема внутрь «Дикой лошади» давали о себе знать еще два дня. Бульк Он с трудом удерживал в дрожащих руках принадлежности сапожного мастерства, и исключительно невнимательность вернувшегося после «творческой паузы» хозяина спасла его от наказаний.
Только в ночь второго дня Убийственный Башмак вновь смог вступить на суровый героический путь. Натянул на себя костюм, привесил к поясу меч и выбрался на пованивающие отходами жизнедеятельности ночные улицы Ква?Ква.
На этот раз без особого плана.
Слова пожилых героев больно ранили сердце Булька. Что толку истреблять преступников, если никто не считает это подвигом? Вот бы найти настоящего дракона и одолеть его! Или демона, вырвавшегося из Нижнего мира! Или, на худой конец, выкрасть откуда?нибудь эльфийскую принцессу…
Увы, эльфийские принцессы надежно охраняются, драконы, даже если они и были в Ква?Ква, давно сбежали от вони, а обитающие тут вампиры ведут, скорее всего, жизнь обычных горожан. Попробуй?ка, их распознай!
Снедаемый подобными мрачными мыслями, Бульк брел по улицам, особенно не разбирая дороги. Под ногами хлюпали лужи грязи, которая всем, кроме лечебного эффекта, походила на целебную. Погрузивший в них бренное тело рисковал не излечиться от хворей, а заработать новые, самой безобидной из которых оказался бы лишай.
Вслед за героем, стараясь двигаться тихо и осторожно, перемещался еще кое?кто.
Рогатый, бородатый и постукивающий копытами.
Сигизмунд хорошо запомнил место, где в тот раз его вынудили прервать преследование, и с тех пор дежурил там каждую ночь. Повезло ему только сегодня. Герой тащился по улице, не думая оборачиваться, и следить за ним было не сложнее, чем за глухим хромоножкой.
«Надо кого?нибудь зарубить! — решил, наконец, Бульк. — Это поднимет мне настроение!» Подняв голову, он обнаружил, что предоставленные самим себе ноги занесли его в квартал развлечений. Выстроившиеся вдоль улицы дома были, как один, украшены красными фонарями. Сквозь обычные городские запахи с трудом пробивались тонкие ароматы притираний…
Слащавый запашок порока.
— Господин желает развлечься? — низкий грудной голос, такой игривый, что взволновал бы и мертвого, заставил ученика сапожника вздрогнуть. Невольно он замедлил шаг.
— У нас есть все, что угодно, — обладательница голоса шагнула из тени, явив взору лицо, и, что самое главное — объемистый бюст, небрежно упакованный в тонкую ткань. — Девочки на любой вкус… блондинки, брюнетки, рыженькие… или господин предпочитает мальчиков?
Бульк сам не знал, чего он предпочитает.
— Девочки на любой вкус… блондинки, брюнетки, рыженькие… или господин предпочитает мальчиков?
Бульк сам не знал, чего он предпочитает. В картинках с продолжениями ничего не упоминалось о сексуальной жизни героев, и поэтому ученик сапожника благополучно избежал знакомства с этой стороной жизни.
Созерцание подметок и башмаков вовсе не стимулирует эротические фантазии, и Бульк вполне серьезно считал, что герой все время проводит, занимаясь сокрушением зла.
— Так что, господин зайдет к нам? — колыхая бюстом, продолжала настаивать барышня. — Он получит несказанное удовольствие, достойное…
Но искусная, направленная на завлечение клиентов речь лилась мимо ушей Булька. Он попросту не слышал ее. В голове юноши обрывками неслись полные обиды на весь мир мысли.
— Что, зайти? Я зайду! — сказал он, и тихо добавил. — Порок есть зло, а зло должно быть уничтожено!
Повернувшаяся к потенциальному клиенту задом, не менее выдающимся, чем грудь, представительница древнейшей профессии (хотя охотники, певцы и ассенизаторы тоже предъявляют на это звание свои права) не расслышала этой реплики и не увидела недоброго сияния, затопившего глаз юноши.
А даже если и увидела бы, то посчитала его отражением света, хлынувшего из распахнувшейся двери публичного дома.
— Заходи, — сказала она.
Дверь со стуком захлопнулась. Козел, вполголоса проклиная холодную погоду и расовые предрассудки людей, не позволяющие почтенным четвероногим рогатым копытным посещать подобные заведения, остался мерзнуть на улице.
— Ну, выбирай, — проводница Булька отступила в сторону, и он неожиданно оказался лицом к лицу почти с двумя десятками девушек, которые в самых соблазнительных позах возлежали и воссидали на кушетках и диванах.