— А как это — с русалкой? У них же… э-э… рыбий хвост, чешуя…
Вигала неодобрительно смерил Леху взглядом:
— Побывав здесь, четко понимаешь, что грехи подчас почти столь же утомительны, как и добродетели.
— Как это?
— Ни с кем не спишь — тошно, — перевел Тимофей мудреную Вигалину речь для простого русского человека Лехи. — Слишком много спишь — тоже… гм… тошно.
— Не, — солидно возразил Леха. — Мне от этого всегда только хорошо бывает! А тебе, значитца…
И он с сочувствием, немного наигранным, глянул на эльфа.
Вигала сделал вид, что немного обиделся, и с чувством произнес:
— Помнится, кое-кто и сам… тогда, после сигвортов едва ноги волочил! Говоря по вашей же старинной русской пословице — укатали тогда Леху крутые сигвортские горки! Или лучше сказать — крутые сигвортки?
И прибавил шагу. Что при длине его ног эффект имело просто необычайный — могучий эльф практически сразу же оторвался от них метра на три-четыре. И продолжил стремительно наращивать разрыв.
— Короче, — философски заметил Тимофей, переходя на легкую полурысь, чтобы догнать эльфа, — перевожу для не понявших — если тебе, Леха, и тогда тоже было хорошо, то я уж и не знаю что сказать. Извращенец ты, Леха!
— Ну, ты… — вполголоса запротестовал Леха, сопя и тоже набирая скорость.
— Ну хорошо, мазохист! Если тебе так легче…
Офис главного мага размещался на площади в форме равностороннего восьмиугольника. По сторонам теснились дома, выполненные в едином архитектурном стиле — сплав средневековой готики и знойно-кокетливого рококо.
Толстенные кирпичные стены, гладкие фасады, оканчивающиеся сверху коническими выступами, крохотные узкие окошки — хоть сейчас ставь в них пулемет, и будет готовый дот; входные двери строго посреди фасадов и над ними — круглые окошки, забранные витражами из цветного стекла. Витражи изображали многолепестковый цветок, заключенный в круг, — классическая готическая роза. Хотя, на взгляд Тимофея, на розу это походило мало. Скорее на мутировавшую разноцветную ромашку. От рококо здесь были кокетливые витые колонки вокруг окон, густо облепленные резными бантиками, цветочными гирляндами и мордочками смеющихся амуров. Хотя, возможно, это были вовсе не амуры — учитывая, что планета все же не Земля и жили здесь отнюдь не люди. Или, так сказать, не совсем люди. Роль входных дверей играли резные плахи, белые с позолотой, сплошь покрытые все той же смесью амуров — что интересно, тут у них уже и крылышки имелись, совсем как у земных. А вокруг амуров красовалось то же самое, что было налеплено и на колонках — бантики, цветочки, бутончики и прочее. Короче, лепота на фоне суровой готики…
Здешнее присутственное место отличалось от всех окружающих зданий. И отнюдь не архитектурой. Из распахнутых дверей на площадь вылезала толстая длинная очередь, гусеницей закручиваясь на брусчатке. В общем, вот это уже было совсем как на Земле.
— Стоять будем?! — помрачнев, спросил Тимофей. И даже сбился с шага.
Эльф вздохнул, но промолчал. Запыхавшийся Леха нагнал их обоих, шлепнул по плечам, радостно посмотрел на очередь.
— Не робей, сенсей! В смысле — путевые люди здесь не стоят, братки! Ну, где прошение-то? Счас пройду через это наследие коммунизма, как пуля в масло!
— В яблочко, — поправил Тимофей. — В масло входит нож, а пуля должна попадать в яблочко.
— Да хоть в компот! — здравомысляще рассудил Леха.
И нацелился на очередь.
— Письменные прошения здесь не принимаются, — просветил Леху Вигала. — Только устные и только лично от просителей.
— Ну тогда айда — лично просить будем!
Леха азартно ухватил их обоих за плечи и устремился вперед, грудью прокладывая путь для себя и для своих спутников. В толпе-очереди, состоявшей в основном из страхолюдного вида субъектов — кто с когтями, кто с клыками, а кто и вовсе с рогами, — на их наступление отреагировали сразу же. Но как-то неуверенно и запоздало возмущенные крики раздавались в основном сзади, от людей, то есть от монстров, уже снесенных с их пути могучей Лехиной грудью.
Внутри очередь проходила по неширокому холлу. И заканчивалась в крохотной комнатушке, где сидел один-единственный монстр. Разодетый в малиновую хламиду с частыми золотыми звездами. Перед ним угодливо ссутулился человечек с длинными ушами, что-то растерянно лопоча. Леха, равнодушный к формальностям, пинком распахнул дверь, втащил Вигалу и Тимофея внутрь и тщательно припер дверь собственным могучим телом. А это, интересно, для чего — чтобы бедный монстр не сбежал?
— Ну что, братан? Поговорить бы надо…
Сказано все это было хорошо отрепетированным таинственным голосом. С едва заметными угрожающими обертонами.
— А вы хто такие?! — брезгливо поинтересовался монстр в малиновой хламиде. И пренебрежительно так покривил толстые черно-бордовые губы на желтовато-пятнистом лице.
— Мы люди, — нахально признался Леха. — А человек — это звучит гордо, ты согласен?
Тимофей покосился на Леху. Так-так. Пальцы у того уже были веером… Бедный монстр! Сейчас будет наезд между мирами. Два-ноль, ведут новые русские…
— Не думаю, — все так же брезгливо отозвался монстр.
Два-ноль, ведут новые русские…
— Не думаю, — все так же брезгливо отозвался монстр. — Вот дерьмаки — это да, это действительно звучит гордо. Я сам дерьмак!