Дондик, воспользовавшись остатками дневного времени, в сопровождении Эдика Сурданяна, который прилетел с капитаном и не удалялся от него ни на шаг, сходил на мол. Что они там делали, никто сразу не понял, потому что у всех было полно работы и отрываться для разговоров с начальством было как-то не с руки. Зато вечером, когда все стали подтягиваться на ужин, откладывать рапорт командиру стало уже невежливо.
Узнав про Дондика, Пестель оживился. Стоя у границы тьмы и слабого, но все-таки такого теплого столовского света с миской местной фасоли в руках, он спросил Кима, не переставая жевать:
— Может, ему навстречу пойти?
— Зачем? — спросил Ким, деликатно перекладывая из тарелки Винторука самые съедобные на вид корешки в свою. Бакумур ворчал, но не очень. Ростику эта картина показалась многообещающей.
— Ну, можно будет спросить, что он там делает?
— Я и так отвечу, — раздалось из тьмы, и в дальних лучах керосиновых плошек, которые в столовой использовались как светильники, возникли два человеческих лица. — Я и так отвечу, если ты обо мне говоришь, — сказал капитан и еще издали стал, чуть улыбаясь, протягивать руку.
После обмена рукопожатиями он пристроился было в конец очереди, но его, из уважения к чинам, возрасту, а также из желания поскорее услышать новости, пропустили вперед. Получив свою порцию и с удовольствием запихивая в себя огромные куски жареной рыбы, капитан устроился за столом, где сидел Ким, Рост, Винторук и Пестель. Мгновенно около этого стола образовался полукруг из колонистов.
Ростик повернулся к Эдику, за неимением нормального места устроившегося на бревне, положенном вместо лавки у стены. Бывший журналист тоже не хотел пропустить ни одного слова из предстоящей беседы.
— Придется тебе, Эдик, со временем все-таки придумать хоть что-то вместо газеты. Информация, видишь, дороже ужина.
— Да, я ходатайствую об открытии бумажной фабрики на востоке от Боловска, километрах в ста двадцати. Пока, говорят, нужно подождать.
— Пока будем ждать, люди читать разучатся, — пробурчал Пестель.
— Да, я ходатайствую об открытии бумажной фабрики на востоке от Боловска, километрах в ста двадцати. Пока, говорят, нужно подождать.
— Пока будем ждать, люди читать разучатся, — пробурчал Пестель. Потом, чтобы все выглядело, по его мнению, естественно, повернулся к Дондику: — А вы с чем на этот раз пожаловали, Степан Кузьмич, если не секрет, конечно?
Ростик и забыл, как зовут капитана, но Пестель, конечно, ошибиться не мог.
— Да какой же секрет, если вам это и воплощать, так сказать?.. У руководства города возникла идея построить на молу нормальный форт для отражения возможного нападения с моря, а также расставить несколько пушек по городу для отражения атак с воздуха.
— Атаки можно было бы отразить, — проворчал Квадратный откуда-то из толпы, — вот только определить этих чертей сложно.
— Ничуть, — весело ответил Дондик. — Я привез десяток дифракционных пластинок, изготовленных в обсерватории. Если смотреть через них, то червяки должны быть хорошо видны, примерно как через тот образец, который ребята нашли тут в свое первое посещение.
Ростик вспомнил про стекляшку, оправленную в деревянную рамку.
— Так это просто дифракционная решетка?
— Ну, не совсем «просто», — отозвался капитан. — Перегуде со своими мастерами пришлось повозиться, определяя ее период — кажется, так называется частота прочерченных светлых и туманных полосок… Но сейчас все у них получилось, как они, по крайней мере, утверждают. Завтра раздадим постовым.
— Это дело, — обрадовался кто-то из солдатиков. Только сейчас стало ясно, как давили на психику этих ребят предупреждения про невидимого противника и все, что было известно об Антоне.
— Кстати, — отозвался Ростик, продолжая свои мысли, — об Антоне ничего?
— Его лечат, — спокойно проговорил капитан. — Жизнь его вне опасности, хотя… Загадок много. И главное, не ясно, что же произошло. Так, — он явно не собирался продолжать невыигрышную тему, — старшина, пушки устанавливать тебе.
— Сколько их? — снова подал голос Квадратный.
— Пять спаренных для начала.
— Не много.
— Ну, пока и противника не видно. И боеприпасов для них не очень много, так что пять, по-моему, в самый раз будет. — Потом он повернулся к Ростику: — Давай, лейтенант, рассказывай, что у вас тут творится?
Что за корабли мимо плавают и как вам удается от целой армады пурпурных убежать?
В сокращенном виде всю историю Ростик пересказал ребятам еще вчера. Но когда стал рассказывать ее подробно и с комментариями, все вокруг подались вперед, словно он глаголал о вещах, имеющих жизненное значение для каждого. «А может, — подумал он мельком, когда закончил, — так и есть?»
— Понятно, — потер подбородок капитан. — Значит, говоришь, змеев они ставят со своего кораблика и те тащат их так, что никакой парус не сравнится?
— Ну, может, паруса на корабле тоже есть, — отозвался Ким, — мы таких подробностей не видели, все-таки далеко было.
— Сколько?
— Мне показалось, километров за двести еще оставалось.
— В самом деле — многовато. Ты вот что, Гринев, нарисуй, что думаешь об этом корабле и об этих змеях.
Я передам нашим теоретикам, пусть поразмыслят об управляемом высотном воздушном змее. Пусть подумают, — добавил он задумчиво. — Выгоды такого изобретения уж очень велики — дальние походы, географические открытия, торговля.
Эдик, который тоже пару раз порывался высказаться, на этот раз вклинился в паузу: