— Ну уж, хватили! — возмутился Дубинин. — Ничего тут не собирается рушиться. Вот!
С этими словами он подбежал к собственному столу и легонько качнул его. На пол немедленно хлынула лавина книг, бумаг, записок, писем, распечаток…
— Вот видите, что вы наделали!.. — расстроился Дубинин и скорбно принялся собирать разлетевшиеся по полу «тридцать три несчастья». — Никогда не рассортирую… Какие идеи теперь, наверное, пропадут…
Наташа испугалась и поспешно опустилась на корточки, помогая ему. Игорь Пахомов присел рядом с ней.
— Я ещё и виновата! — засмеялась Пиновская. — Заметьте, господа, оказывается, во всём я виновата! Вот это-то я бы и назвала практической психологией…
— Ну, что нового, Осаф Александрович? — спросила Пиновская, когда Игорь с Наташей вышли за дверь. — Я вижу, вы, бедненький, совсем заработались. Даже причесаться времени нет…
— Ох, не говорите! — Дубинин пригладил руками остатки волос, но через секунду его голова приняла свой нормальный вид разорённого вороньего гнезда.
Они отрабатывали легальный имидж «Эгиды», и надо сказать, что Владимир Матвеевич Виленкин облегчал им жизнь как только мог. С одной стороны, он определённо хотел, чтобы утраченные сокровища были найдены, и как можно скорее. С другой стороны, быть настолько не в состоянии поведать хоть что-нибудь связное про вора, с которым чуть не полчаса сидел и разговаривал в кабинете?.. Боялся? Родственника либо знакомого покрывал?.. С третьей стороны, и у Пиновской, и у Дубинина сложилось отчётливое мнение, что Владимир Матвеевич некоторым образом темнил даже в том, что касалось похищенного. У него как бы и чесался язык рассказать эгидовцам что-то ещё, причём едва ли не самое главное. Но некое обстоятельство опять-таки мешало ему, не позволяло разоткровенничаться.
А ты при всём этом работай. Отыскивай для него утраченные драгоценности…
— Значит, так. Это сложное химическое соединение, могу формулу написать… Если ватманского листа хватит…
Перед Осафом Александровичем лежали результаты анализа микрочастиц, обнаруженных в квартире Виленкина: в комнате, где хранилась коллекция, на полу кабинета и на коврике в прихожей. Отправляя их на исследование, эгидовцы рассчитывали получить образцы почв и споры растений, ну там — нетривиальные биологические или строительные вещества. Но вот уж чего они никак не могли ожидать, так это того, что на в общем-то весьма чистых ботинках виленкинского посетителя обнаружатся молекулы… сильнодействующего яда.
— Побочный продукт химического производства, — продолжал Дубинин. — Отрава жуткая. В почве не разлагается, для утилизации требует специальной и очень дорогой технологии…
— Так, — нахмурилась Пиновская.
— И что забавно — в нашей стране, я имею в виду бывший Союз, подобных отходов ни у кого нет.
Какой только пакостью всё вокруг ни травим, но по закону стервозности…
— Значит, наше… вещество…
— Так уж и говорите, любовь моя: говно. Все свои, — замахал руками Дубинин.
— Именно. — Пиновская поправила хищно блеснувшие очки. — Да ещё забугорное. Некая посредническая фирма…
— И обидчик Виленкина, — подхватил Дубинин, — каким-то образом с ней…
— На взятки чиновникам, — Пиновская рассыпала по столу горстку подсолнушков. — Чтобы им было что в налоговую декларацию записать. В графу «гонорары»…
Игорь и Наташа лакомились фруктовыми салатиками в маленьком кафетерии при магазине «Здоровье». В отличие от большинства сверстниц, Наташа была не приучена коротать время в мороженицах и кафе и даже в это безобидное заведение вряд ли выбралась бы в одиночку. Но с таким спутником… Она видела, как косилась на крепкого и красивого Игоря девушка, скучавшая за соседним столиком над кофе с пирожным. А если бы она ещё знала, как он поёт под гитару!.. И что он-в отличие от некоторых — до сих пор не женат…
— Кстати, какие планы на вечер? — спросил Игорь, расплачиваясь за Наташу и за себя. — Я на машине, можно по набережным покататься, в приличном кабаке посидеть. А потом ко мне завернём, музыку послушаем… А?
Наташу бросило в жар.
— Я… — пробормотала она, мучительно опуская глаза и чувствуя, как рушится что-то, не успевшее толком возникнуть. — Ты извини… я как раз собиралась вечером в компьютере покопаться… кое-что разгрести…
— Нет вопросов, — Игорь пожал плечами. — Не извиняйся, пожалуйста. Я просто к тому, что мы с тобой люди взрослые, особыми обязательствами не связанные… Ты мне нравишься, я тебе, по-моему, тоже… Почему бы друг другу удовольствие не доставить?
— Правда, мне сегодня никак… — Наташа упорно глядела под ноги. — Честное слово…
Где-то звонко цокал копытами белый конь, уносивший в дальнюю даль прекрасного принца.
— Ладно, — сказал Игорь и дружески улыбнулся. — Как-нибудь в другой раз!
Наташа кивнула, заранее зная, что нового приглашения не последует. Завтра он пойдёт в этот же или другой кафетерий и подсядет там к девушке, одиноко грустящей за столиком. «Снимет» — так это, кажется, называется?.. Ну и пускай. Ну и пускай…
Ну, бездарности!.
У Кисы хорошо получался удар ногой под колено. От этого удара студенты-хилятики, которых они окружали, теряли последние остатки смелости. Одно дело, когда парню угрожает парень, это ещё как-то привычно, и совсем другое — когда с удовольствием бьёт хорошенькая девчонка. После этого «терпилы» послушно вытряхивали из карманов последнюю мелочь.