Приоткрыв гаражную дверь. Скунс сразу увидел подъёмник. Расчаленный на штангах голый и окровавленный Женя висел неподвижно, уронив голову на грудь. Сквозняк нёс запах страдания и палёной человеческой плоти. Рядом с эгидовцем никого не было. Трое пулковских устроили себе перекур — из дальнего угла слышались голоса и щелчки открываемых пивных жестянок. Гоша с корешами излишней эмоциональностью не отличались, но небольшой допинг был весьма кстати. Киллер не мог их разглядеть за штабелем каких-то коробок, но и сам оставался для них невидимым. Подобрав брошенную верёвку, он быстро привязал её к полоске скотча, свисавшего с одной из картонок, уже освобождённых от содержимого.
Едва он с этим покончил, как из-за штабеля вышел Ключ. Скунс загодя услышал его шаги и скрылся из поля зрения, но Ключ даже не посмотрел в сторону двери. Он подошёл к Жене, держа в руке баночку с «Туборгом» и на ходу пожарче раскуривая «Кэмел». Эгидовец приподнял голову и посмотрел на него. Ключ, Дразня, поводил жестянкой у него перед лицом. Сделал последнюю затяжку и изготовился погасить сигарету о пленника.
«Стечкин» гулко громыхнул в бетонной коробке гаража. Женя судорожно дёрнулся на верёвках, но пуля была предназначена не ему. Она разнесла голову Ключу и швырнула уже мёртвое тело вперёд, ударив его о лапу подъёмника. Ключ впечатался в цемент остатками физиономии и остался лежать. И опять сделалось тихо Только пивная жестянка нескончаемо катилась по неровному полу, расплёскиваясь и дребезжа.
Пулковские отреагировали очень правильно: кувырком улетели за ближайший автомобиль и там залегли. Потом кто-то из них разглядел, как слегка покачнулась пустая коробка в штабеле возле двери. Гоша немедля открыл бешеную пальбу и, только расстреляв больше половины обоймы, сообразил, что запасной у него нет и боеприпасы следует экономить. Вот когда здорово пригодились бы импортные «волыны» из фордовского багажника, но до них теперь поди доберись. Для этого пришлось бы пересечь метров десять совершенно открытого пространства. Подобное удаётся только в плохих боевиках, когда требуется по сюжету.
Женя всё пытался увидеть своего неожиданного защитника, но ничего не получалось.
— Славка, козла кусок, твою мать!.. — прекратив стрельбу, заорал Гоша. — Поймаю, сука, яйца отрежу!..
Славка, или тот, кого они принимали за Славку, безмолвствовал. Женя и пулковские, кажется, одновременно пришли к выводу, что первое предположение о его личности было неверно. Не может человек, только что бранившийся и взвинченно хлопавший дверью, пятнадцать минут спустя проявлять железное хладнокровие. Ничем не выдавать своего присутствия и не отвечать на пальбу, мотая нервы противникам…
Гоша решил перехватить инициативу.
— Ты там!.. — гаркнул он из-под приземистого зелёного «Ауди». — А ну, бля, положи ствол и выходи!.. С поднятыми руками!.. А то твой дружок, ёж его мать, мигом пулю слопает!.. Считаю до трёх!.. Раз!!!
Дальше считать не понадобилось. Человек, убивший Ключа, возник возле наружной двери, поднявшись из-за вороха прошитых пулями коробок — как ему и было предписано, с поднятыми руками.
. С поднятыми руками!.. А то твой дружок, ёж его мать, мигом пулю слопает!.. Считаю до трёх!.. Раз!!!
Дальше считать не понадобилось. Человек, убивший Ключа, возник возле наружной двери, поднявшись из-за вороха прошитых пулями коробок — как ему и было предписано, с поднятыми руками. Славиков «стечкин» висел у него на мизинце, зацепленный за предохранительную скобу.
— Положи! — начиная вставать из-за машины и держа его на мушке, приказал Гоша. — Медленно!..
И эта команда была исполнена сразу и в точности.
Гоша обошёл «Ауди» и встал поудобнее, двумя руками сжав пистолет.
— На пол! — уже уверенней велел он незнакомцу. м не теряя бдительности, мотнул головой стоявшему рядом Трамваю: — Иди обыщи!
Всё-таки он немного расслабился. А что? Ситуация благополучно исчерпана, одинокий противник бездарно сдаётся, погубленный дурацкими сантиментами… Мужчина действительно сделал движение, как будто собирался опуститься на колени… Но вместо этого словно отделился от пола и поплыл навстречу Гоше и Гошиному стволу, перемещаясь странными, дёргаными, непредсказуемыми скачками. Гоша тоже когда-то учился «качать маятник», уворачиваясь от пуль, и, по словам инструктора, даже проявлял неплохие способности. Но то, что выделывал седой, отличалось от того, что мог бы изобразить он сам, как высшая математика от дважды два. Гоша выпустил три последние пули, будучи каждый раз на сто процентов уверен, что вот сейчас попадёт. Сделал три промаха и ещё несколько раз нажал на крючок уже вхолостую. Потом попытался использовать пистолет как дубинку. Он был когда-то мастером спорта и вдобавок защищал свою жизнь, но Гошины усилия произвели на его оппонента ещё меньше впечатления, чем стрельба. Руку, со свистом опускавшую пистолет, легонько пронесло чуть дальше намеченного. Гоша не успел даже испугаться. Что-то твёрдое и острое врезалось ему в спину между лопатками, раскрошив позвонки.
Пока Гоша пытался отстреливаться, безоружный Трамвай смекнул, что дело звездец, и кинулся в сторону, ища какое-никакое средство самозащиты. Ему повезло: он увидел тяжёлый разводной ключ, свалившийся со стеллажа. Трамвай даже коснулся его пальцами, но подобрать не сумел. Нога в насквозь мокрой кроссовке безжалостно раздробила фаланги. Пулковский бандит взвыл без слов, как-то сразу поняв, что заживать руке уже не придётся. Чужая нога провернулась на его пальцах, выпустила их и с силой выстрела врезалась ему в горло.