— Стоп! — отреагировал Гоша. Подъёмник со скрежетом остановился. Женя закачался над полом, царапая по нему носками кроссовок. Он смаргивал с ресниц слезы и пытался приподняться на носках, чтобы дать хоть какую-то передышку рукам. Ничего не получалось.
— Бля! — сказал Трамвай. — Раздеть-то забыли. Славик не двигался с места и упорно смотрел в сторону. Остальные, трое с хохотом взялись за дело.
Чужие руки, резавшие и сдиравшие свитер, показались Жене ещё хуже боли в боку и в плечах. Однако он всё-таки расслышал в сторонке попискивание сотового телефона, вывернул голову посмотреть и увидел Михаила Ивановича Шлыгина.
Молодой бизнесмен сидел в десятке шагов на раскладном металлическом стуле. Наверное, он по опыту знал, что сейчас будет, и не хотел пачкаться. Гоша ударил Женю в лицо, и тот отвернулся, облизывая разбитые губы. По такой логике Гоше следовало бы и уши ему заткнуть, но тот не позаботился.
— Виталь, разбудил? — сказал Шлыгин в микрофон крохотного «Эрикссона». — Слушай, у нас тут некоторые обстоятельства… В общем, хорошо бы ты срочно приехал. Нет, до завтра не терпит… Давай. Жду.
Поднялся со скрипнувшего стульчика и ушёл, сообщив Гоше:
— Если что, я у себя буду.
Дверь за ним хлопнула.
Трамвай, помогая ножом, с треском подрал с Жени остатки надетой под свитер тёплой рубашки… И даже подался на шаг назад, присвистнув:
— Во дела, блин!..
Гоша с Ключом немедленно оказались подле него и тоже стали смотреть, и даже Славик покосился узнать, что они там такого увидели. Коронационную татуировку вора в законе?..
Действительная причина, побуждавшая молодого шофёра даже в летнюю жару ходить с длинными рукавами, оказалась совершенно не романтичной. Вся грудь и руки у Жени Крылова были испятнаны шрамами ожогов. От неестественной позы сросшаяся кожа натянулась неровными полосами и морщинами.
— Где?.. — только и спросил Славик, чувствуя, как сводит желудок.
— Дружка из бэтээра вытаскивал… — просипел Женя. Гоша хохотнул и стал сворачивать газеты жгутом.
— Керосинчику принести? — деловито спросил Ключ. Гоша отмахнулся:
— Да ну тебя с твоим керосинчиком… Пожара захотел? И так обойдёмся!
— Слышь, мужики! — сказал Славик. — Решили мочить, ну и оформляйте быстрей… А это нехрен!..
— Что? — оскалился Гоша. — Очко на минус пошло? Тоже мне, целка завелась. Иди, поблюй во дворе!
Славик обматерил его и действительно вышел во двор, с грохотом захлопнув за собой железную дверь. Гоша повернулся к беспомощно висевшему Жене:
— Пой, пташечка, пой… Расскажешь папочке, откуда ты у нас тут такая взялась?
Женя молча смотрел, как он всё туже скручивает в руках жгут. А потом — щёлкает импортной зажигалкой.
Скунсу доводилось проникать на объекты, по сравнению с которыми «Инесса» была детской песочницей. Система охраны оказалась настолько трогательно-убогой, что предположить оставалось только одно: пулковские полностью уповали на авторитет. Естественно, фирма нигде не числилась как официальная штаб-квартира бандитов, но неофициально об этом знал весь заинтересованный мир. Так что желающим предоставлялось пенять на себя.
Скунс влез по кирпичной стене, которую — видимо, ввиду очевидной неприступности — вообще никак не сторожили. Подтянулся и заглянул на территорию. Обширный двор был пуст, только залитый снежной жижей асфальт блестел в свете двух фонарей, да под свесом крыши гаража, в глубокой тени, возникала и пропадала красная точка — огонёк сигареты. Наёмный убийца оценил ритм затяжек и понял, что человек отчаянно нервничал.
— Дед Махму-у-у-уд… — донеслось изнутри гаража. — Прости, дед Махму-у-у-уд!!!
Стены в гараже были хорошие, толстые, специально предназначенные не нервировать окрестности автомобильными звуками. Вот и теперь прохожие, случись таковые на улице, не услышали бы вообще ничего. Скунс — благодаря натренированному слуху — не только услышал голос, но и узнал его. Человек, куривший под козырьком крыши, нервно затоптал сигарету и дёрнулся было к гаражной двери, но остановился на полдороге, выругался и извлёк из пачки новую сигарету.
Скунс, если судить по его собственным меркам, действовал почти не скрываясь. Секунд через тридцать он завис у охранника над головой, но Славик не увидел и не услышал его. Он вообще не подозревал о присутствии постороннего, пока прямо сверху не протянулись руки и не сцапали его за шею, так что дыхательное горло оказалось наглухо перекрыто. Пока Славик таращил глаза и, забыв про «стечкина» в кобуре, судорожно, хватал эти руки в попытке вернуть себе способность дышать и кричать — его оторвали от земли и вознесли за край крыши.
Ещё через несколько секунд он прижимался лицом к мокрому шершавому рубероиду и наконец-то мог наполнить воздухом лёгкие, но на горле по-прежнему лежали чуткие и очень жёсткие пальцы, так что на героические глупости совсем не тянуло.
Женя Крылов в гараже закричал снова. Сквозь крышу были очень хорошо слышны все подробности. Славик вздрогнул, понимая, что сам угодил в сходную ситуацию. Животное чутьё подсказывало ему: человек, державший его, никакими комплексами не мучился.
— Ну? — дохнул в ухо голос, незнакомый, но очень зловещий. — Кто ещё в здании?..