— Люди! Кто-нибудь!.. Помоги-и-ите… — влетел в приоткрытое окошко «девятки» истошный женский вопль. Рядом с дерущимися бестолково заметалась фигура в домашнем халате, из-под которого синели физкультурные брючки. Молодая женщина неловко попыталась разнять сцепившихся мужиков, но тут же, случайно или нет, заработала от одного из них кулаком и осталась сидеть на земле, прижав ладони к лицу.
Плещеев вылетел из машины и ринулся на выручку.
Внешне он выглядел, конечно, далеко не так впечатляюще, как Фаульгабер или Лоскутков, да и в искусстве рукопашного боя — особенно с некоторых пор — равняться с ними не мог. Но уж что умел, то умел. Да и противники особого почтения не внушали. Даром что здоровы.
— Эй, мужики, мужики! — окликнул Плещеев. — Хорош махаться, всё уже выяснили!
Как часто бывает, словесное увещевание возымело противоположный эффект. Пьяницы, раздосадованные новым вмешательством, обернулись навстречу, и Сергей Петрович вдруг понял, что они совсем не так пьяны, как ему показалось вначале. Удивиться этому обстоятельству он не успел, потому что пришлось защищаться. Бывшие противники, объединённые появлением «общего врага», напали весьма согласованно, но эгидовский шеф был тоже непрост. Бросился на сближение, легко отвёл удар и с ходу отправил в нокдаун одного из оппонентов — точно влепил ему в живот и, уже разворачиваясь, с удовлетворением услышал, как скрипнула металлическая сетка под тяжестью отлетевшего тела. Со вторым оказалось сложнее, поскольку теперь Сергею Петровичу бил в глаза свет. Однако он справился: мелькнувший силуэт был пойман за руку и принуждён к тяжеловесному сальто. Не смертельно, но неподготовленный человек встаёт самое раннее минут через десять, охая и стеная.
Женщина всё так же сидела на обочине грунтовки, невнятно всхлипывая и раскачиваясь взад-вперёд. Плещеев наклонился и тронул её за плечо:
— Девушка, вы в порядке? Вас проводить? Он ожидал благодарности, на худой конец — слёзных жалоб на непутёвого мужа (любовника, деверя, свёкра — нужное подчеркнуть) либо же истерического призыва не лезть не в своё дело… Но получил нечто совершенно иное. Женщина вскинула голову, он успел заметить холодный прицеливающийся взгляд… а в следующий миг она наотмашь шарахнула его по лицу чем-то тяжёлым, так, что стёкла разбившихся очков врезались в кожу. Плещеев не упал сразу — лишь резко отшатнулся и попятился прочь, спотыкаясь и поднимая руки к лицу. Почувствовал, как брызнула по щекам тёплая кровь, потом ещё удары, теперь уже сзади, безнаказанно… и догадался, что с самого начала всё было ловушкой. Очень точно подстроенной кем-то, имевшим на него пребольшой зуб. Можно было даже предположить — кем именно.
Очень точно подстроенной кем-то, имевшим на него пребольшой зуб. Можно было даже предположить — кем именно.
Его сшибли на колени и начали бить. Верней, планомерно и слаженно убивать. Устраивать «нелепый случай» с горожанином, сдуру полезшим разнимать пьяную драку…
А сознание ещё продолжало работать, и в нём крутилась единственная мысль: Даша. Неужели ОНИ захватили Дашу и выпытали у неё, когда и по какой дороге она его ждёт?
Рефлексы тренированного тела всё же позволили Плещееву продержаться под ударами несколько лишних секунд, оказавшихся стратегическими. В схватку, ставшую избиением, вмешалась некая третья сила. Глаза открыть из-за крови и стёкол эгидовец физически не мог, но, судя по звукам, действовала эта сила с решимостью потревоженной стихии. И, кажется, настолько же беспощадно. Женщина, только что отрабатывавшая на Плещееве удары ногами, первая завизжала от боли. Потом визг перешёл в утробное мычание, жутко звучавшее из уст человеческого существа. Её подельники попытались оказать сопротивление, но их постигла расправа столь же короткая и кромешно жестокая. Несостоявшиеся убийцы как будто споткнулись посередине атаки, и один замолчал сразу, а второй тихо, на одной ноте, завыл. Сергей Петрович почувствовал крепкие руки, перевернувшие его кверху лицом.
— Ну? — спросил не слишком запыхавшийся мужской голос. — Живой, что ли?
«Местами», — хотел ответить Плещеев, но расквашенные губы не сумели выдавить внятного слова. Он попытался опереться оземь ладонью и ахнул от боли. Кажется, правую руку ему отделали капитально. Может, даже сломали.
— Так, — буркнул мужчина. Взял Плещеева под микитки и аккуратно поставил его на ноги. Он уступал эгидовцу ростом, но силу имел завидную. Плещеев зашатался и кое-как устоял, тяжело навалившись ему на плечо. Левому глазу меньше досталось от удара дубинкой, и Сергей Петрович решился чуть-чуть его приоткрыть. Под веко немедленно затекла кровь, вдобавок без очков он подробностей не различал, только общие контуры, но и этого хватило вполне. Женщина всё так же мычала и силилась куда-то ползти, мотая низко опущенной головой. Волосы закрывали ей лицо и мели по дороге, и было не вполне ясно, может ли она двигать ногами. Один из «пьяниц» катался по земле, судорожно зажав ладонями пах. Второй неподвижно лежал возле забора подстанции. Его голова и плечи покоились в пыльной траве, а ноги были закинуты на сетку, глубоко прогнувшуюся от удара. Правая штанина зацепилась за лопнувшую проволочину, и человек казался подвешенным, как перевёрнутое распятие.