В широкоскулом его лице было что-то от азиата, но поредевшие волосы были светлыми. Щеки его покрывали старческие веснушки, а кожу на суставах пальцев избороздили глубокие морщины, обычные для седых стариков. И с костяком что-то странное: запястья чересчур узкие при такой коренастости, кости черепа неестественно тонкие… К вискам хозяина были прилеплены два черных диска. От них по спине тянулись провода, уходящие в общую путаницу кабелей на полу. Глаза старика были закрыты. Впрочем, он тут же отлепил от висков диски и открыл глаза. Они оказались ярко-голубыми.
— Вам света хватает?
Линдсей посмотрел на лампу:
— Пожалуй, да.
Рюмин потер висок.
— Чипы в зрительном нерве, — пояснил он. — Я страдаю видеоболезнью. Все, что не в развертке, не на экране, вижу очень плохо.
— Вы — механист?
— А что, заметно? — иронически спросил Рюмин.
— Сколько же вам лет?
— Сто сорок. Нет, вру. Сто сорок два. — Он улыбнулся. — Да вы не пугайтесь.
— Я лишен предрассудков, — не слишком убедительно ответил Линдсей.
Он был сбит с толку, а навыки дипломата почему-то отказывались служить. Пришел на память Совет Колец и долгие, исполненные ненависти сеансы антимеханистской промывки мозгов… И чувство протеста помогло овладеть собой.
Шагнув через джунгли кабелей, он положил кейс на столик, рядом с обернутой в пластик плиткой синтетического тофу.
— Поймите, господин Рюмин, если вы хотите меня шантажировать, то — впустую. Я не поддамся. Хотите мне вреда — валяйте. Убейте меня, прямо сейчас.
— Вы бы такие слова потише, — предостерег Рюмин. — Услышит патрульный роболет — может спалить сквозь стенку.
Линдсей вздрогнул. Рюмин, заметив его реакцию, грустно улыбнулся:
— Да-да, мне доводилось видеть такое. Кстати, если уж мы начнем убивать друг друга, это вы убьете меня. Я здесь сижу в благополучии и безопасности, мне есть что терять. А вы — неизвестно кто с хорошо подвешенным языком. — Он свернул кабель джойстика. — Заверениями можно обмениваться до скончания века, и все равно мы один другого не убедим. Либо мы друг другу верим, либо нет.
— Попробую вам поверить, — решился Линдсей.
Он стряхнул с ног облепленные грязью туфли. Рюмин поднялся, нагнулся за ними, громко хрустнув при этом позвоночником.
— В микроволновку положу. В здешней грязи бывает все что угодно.
— Я запомню… — Мозг Линдсея прямо-таки плавал в мнемонических препаратах, вызвавших нечто наподобие прозрения. Каждый виток провода на полу, каждая кассета с пленкой казались ему жизненно важными. — А то сожгите их вовсе.
Раскрыв свой новый кейс, Линдсей извлек оттуда элегантную кремовую медицинскую куртку.
— Зачем же жечь, хорошие туфли, — возразил Рюмин. — Минимум три-четыре минуты стоят.
Линдсей снял комбинезон. На правой ягодице синели два кровоподтека — следы инъекций.
— Значит, все же целым не ушел, — сощурился Рюмин.
Линдсей вынул из кейса отглаженные белые брюки.
— Стимулянт, — объяснил он.
— Стимулянт… А мне-то казалось, что ты больше похож на шейпера… Откуда ты, мистер Дзе? И сколько тебе лет?
— Всего три часа, — сказал Линдсей. — У мистера Дзе нет прошлого.
Рюмин отвел взгляд:
— Что ж, не стоит сетовать, что шейпер скрывает свое прошлое. Система кишит вашими врагами. — Он заглянул Линдсею в глаза:
— Ты наверняка был дипломатом.
— Отчего вы так думаете?
— Успех с Черными Медиками. Мастерски сработано, впечатляет. И потом, дипломату в бродяги угодить очень просто. На Совете Колец имеется секретная программа диптренинга. Обучение дипломатов особого типа. Но процент отсева высок. Половина сделалась бунтовщиками либо перебежчиками.
Линдсей застегнул рубашку.
— И с тобой то же случилось?
— Нечто подобное…
— Как интересно… Я в свое время многих пограничных постчеловеков повидал, но ваших… Это правда, что в вас вкладывают второе, независимое сознание? И что в полном рабочем режиме вы и сами не знаете, правду ли говорите? Что у вас подавляют способность к искренности специальными препаратами?
— Искренность, — заметил Линдсей, — дело тонкое.
— А ты знаешь, — помолчав, сказал Рюмин, — что всех вас выслеживают шейперские боевики?
— Нет, — кисло ответил Линдсей.
Вот до чего дошло… Долгие годы специальными крабами через спинной мозг вжигали ему в каждый нерв знания. Делали промывки мозгов — как обычные, под наркотиками, так и электронные, напрямую… В шестнадцать лет он покинул Республику, и десять лет психотехи вливали в него навыки. В Республику он вернулся, словно граната на взводе, готовый ко всему. Однако его мастерстве спровоцировало настоящую панику в умах власть предержащих. И вот теперь даже сами шейперы за ним охотятся…
— Спасибо за предупреждение, — сказал он.
— Ты не слишком переживай, — успокоил его Рюмин. — Шейперов самих обложили со всех сторон. У них есть заботы поважнее судеб нескольких бродяг. — Он улыбнулся. — Но если ты вправду прошел эту процедуру — значит, тебе нет сорока.
— Тридцать. А ты, оказывается, хитер, зараза.
Вынув из микроволновки прожарившиеся туфли Линдсея, Рюмин осмотрел их и надел на собственные босые ступни.
— А на скольких языках ты шпрехаешь?
— Вообще-то на четырех. Но при стимуляции памяти — на семи. Плюс стандартный шейперский язык программирования.