Вот отошла и вторая крышка. Выплыв из шлюза, он почувствовал в темноте какое-то стремительное движение. Скафандр затрещал. Холодный стальной клинок кольнул горло. Линдсея схватили за ноги, а затем кто-то выкрутил ему правую руку, и он закричал от боли.
— Говори!
— Господин президент, — выдохнул он. — Господин президент!
Нож исчез. Линдсей услышал звонкое, оглушительное гудение пилы и увидел сноп искр. В их свете он разглядел лица президента, спикера парламента, верховного судьи и третьего сенатора.
Искры погасли. Спикер отвела диск электропилы от обрезка трубы.
Президент сорвал с Линдсея шлем.
— Рука! — завопил Линдсей.
Верховный судья отпустил руку, а сенатор-три — ноги. Линдсей глубоко вдохнул — легкие истосковались по воздуху.
— Ох уж мне эти треклятые упреждающие удары, — сказал президент. — Ненавижу.
— Меня пытались убить, — объяснил Линдсей. — Вы уничтожили оборудование? Можем лететь?
— Нас что-то выдало, — буркнул президент. — Мы были с Паоло в пусковой. Выясняли, как вывести эту хрень из строя. Тут появились Нора с Агнессой… А ведь они должны были спать. И вдруг — темнотища…
— Затемнение, — сказала спикер.
— Я закричал: «Бей!», только вот темень… У них вышло преимущество — их было меньше. Меньше шансов задеть своего. Я — сразу к машинам. Поковырял там ножом в проводке. Потом второй сенатор как заорет — порезали его, мясо в стороны…
— Мне в лицо попало что-то мокрое, — сказал Верховный судья. В его старческом голосе звучало тяжеловесное, зловещее удовлетворение. — Воздух был полон крови.
— Они были вооружены, — продолжал президент. — Вот что я поймал в свалке. Ну-ка, секретарь, оцени.
В темноте президент вложил что-то в левую ладонь Линдсея. Плоский, твердый каменный диск размером с раскрытую кисть, обмотанный витым шнурком. Камень был вымазан в чем-то липком.
— За пазухой прятали, не иначе. Хочешь — крути, хочешь — бей, хочешь — души. Волоконца тоненькие, враз глотку перехватит. Я, когда поймал эту штуку, палец порезал до кости.
— А где остальные наши? — спросил Линдсей.
— По плану мы разделились. Двое депов убирали после Иана, они сейчас на борту, готовят «Консенсус» к отлету.
— Зачем было убивать Иана?
— Что значит «убивать»? — сказала спикер.
— Где доказательства? Он сам испарился!
— Кто наносит рану ГДФ, получает в ответ то же! — сказал президент. — Мы-то полагали улететь еще утром и подумали: «Пусть считают, что он убежал с нами!» Здорово, верно? — Он довольно хрюкнул. — Куда-то потерялись двое сенаторов. Здесь — точка рандеву; должны подойти.
— Судьи второй и третий пошли прихватить малость этого хитрого ветвэра. Хорошая добыча. Мы поразмыслили и решили, что нужно занять выход. Теперь можем добраться до «Консенсуса» прямо так, без скафандров. Обойдется только кровью из носа, да животы поболят. Подумаешь, полминуты в вакууме.
Издали донеслось слабое постукивание. Раньше, за звуками голосов, ничего слышно не было. Стук был отчетливым и ритмичным; пластик глуховато стучал о камень.
— Вот же мать твою, — сказал президент.
— Я схожу, — предложил Верховный судья.
— Да ерунда, — возразила сенатор-три. — Это воздуходувка.
Послышался лязг ее инструментального пояса.
— Я ушел, — сказал Верховный судья.
Старый механист проплыл мимо Линдсея — тот ощутил легкое движение воздуха.
Секунд пятнадцать прошли в безмолвии мрака.
— Нужно посветить, — шепнула спикер. — Сейчас я пилой…
Постукиванье прекратилось.
— Нашел! — крикнул Верховный судья. — Это — кусок…
Послышался громкий тошнотворный хруст. Речь его оборвалась.
— Судья! — крикнул Линдсей.
Все ринулись по коридору, слепо натыкаясь на стены и друг на друга. Добравшись до нужного места, спикер включила пилу. Посыпались искры. Источником шума оказалась простая полоска твердого пластика, приклеенная к зеву туннеля-ответвления. К полоске тянулась длинная нить. Там, в глубине хода, и засел убийца. Паоло. Услышав голос старого механиста, он выстрелил на звук из своего оружия. Из рогатки. Увесистый каменный кубик — шестигранная кость — наполовину вошел в пробитый череп пирата.
В короткой вспышке искр Линдсей увидел голову старика, покрытую кровавой массой — поверхностное натяжение удерживало ее на коже вокруг раны.
— Можно уходить, — сказал Линдсей.
— Своих бросать нельзя, — отвечал президент. — И тому, кто это сделал, тоже нельзя так спустить. Их всего-то пятеро и осталось.
— Четверо, — поправил Линдсей. — Я убил Фазиля. А если сумею договориться с Норой, трое.
— Некогда договариваться. Ты у нас раненый — оставайся, охраняй шлюз. Придут наши — скажешь, что мы пошли кончать тех четверых.
— Если Нора сдастся, — с трудом выговорил Линдсей, — надеюсь, что вы, господин президент…
— Миловать — его профессия. — Президент кивнул на тело Верховного судьи. — Оружие у тебя есть?
— Нет.
— Держи. — Он подал Линдсею протез убитого. — Если кто из них сунется — убьешь дедовым кулаком.
Линдсей стиснул в ладони ребрящийся тягами протез. Пираты канули в темноту — постукивая, шурша одеждой, шелестя о камень мозолистыми ладонями. Линдсей поплыл назад, к шлюзу, отталкиваясь от стен коленями и плечами. Мысли его были заняты Норой.