Я заехал в драгстор на окраине Лас-Вегаса и купил два литра текилы «Голд», полтора литра «Шивас ригал» и пол-литра эфира. Хотел было спросить еще амилов — снова зашалило сердце — но у продавца были глаза злобного истеричного баптиста. Я сказал ему, что мне нужен эфир, чтобы снять пластырь с ног, но к тому времени он уже пробил чек и сложил товар в пакет. На эфир ему было похуй.
Интересно, а если б я попросил «Ромилара» на 22 доллара и баллон закиси азота. Наверно бы продал. А что? Свобода предпринимательства…. Удовлетворять спрос покупателей, особенно если покупатель нервно говорит, истекает потом, все ноги у него в пластыре, ужасно кашляет, вдобавок у него стенокардия и богомерзкие приступы каждый раз, когда он выходит на солнце. Послушайте, сержант, у него был очень нездоровый вид. Откуда я знал, что он начнет злоупотреблять всеми этими лекарствами, как только сядет в машину?
И правда — откуда? Я на мгновение задержался у полки с журналами, взял себя в руки и поспешил на выход к машине. Затея до одури надышаться веселящим газом на конференции по борьбе с наркотиками определенно манила своей извращенностью. Но не в первый же день. Оставим на потом. Арест и приговор еще до начала конференции мне ни к чему.
Я стащил местный журнал «Ревью» с полки на автостоянке, но выкинул его, прочитав статейку на первой полосе:
Поможет ли операция вернуть зрение?
балтимор (ЮПИ) — Хирурги не уверены, удастся ли им вернуть зрение молодому человеку, который вырвал себе глаза, находясь в состоянии передозировки наркотиками в тюремной камере.
Двадцатипятилетний Чарльз Иннс, сын известного деятеля Республиканской партии из Массачусетса, был прооперирован в центральной больнице Мэрилэнд вечером в четверг, но врачи в пятницу сказали, что исход операции возможно будет определить только через несколько недель.
В официальном заявлении руководства больницы сообщается, что у Иннса «до операции отсутствовала светочувствительность, и вероятность, того, что она к нему вернется, крайне мала».
Иннса с вырванными глазами обнаружил в тюремной камере надзиратель.
В среду вечером Иннс был задержан в окрестностях своего дома, где он разгуливал голым. Его осмотрели в больнице Мерси и поместили в тюремную камеру. По словам полицейских и приятеля Иннса, он принял сверхдозу транквилизатора для животных.
По данным полиции, это был фенциклидин, выпускаемый компанией «Парк-Девис», с 1963 года запрещенный в медицине для использования на людях. Однако представитель «Парк-Девис» заявил, что, по его мнению, это вещество нетрудно достать на чёрном рынке.
По его словам, действие фенциклидина длится не более 12-14 часов. Однако неизвестно, как может подействовать фенциклидин в сочетании с галлюциногеном, например ЛСД.
В прошлую субботу, через день после приема наркотика, Иннс пожаловался соседу на зрение и сказал, что не может читать.
В среду вечером, как сообщил представитель полиции, Иннс находился в крайне угнетенном состоянии и у него отсутствовала чувствительность к боли, так что даже не кричал, когда выдавливал себе глаза.
2. Еще один день, еще один кабриолет … еще один полный отель копов
Первый пункт повестки дня — избавиться от Красной акулы. Она слишком бросается в глаза. Слишком многие могут её узнать, особенно местные полицейские; хотя они могут спокойно считать, что машина уже вернулась в Лос-Анджелес. В последний раз ее видели, когда она на полной скорости пересекала Долину Смерти по федеральной автостраде №15. В Бейкере ее остановил полицейский, выписал предупреждение … потом она вдруг исчезла. .
Я решил, что в последнюю очередь её будут искать в автопрокате в аэропорту. Мне всё равно придется ехать туда встречать своего адвоката. Он прилетал из Лос-Анджелеса ближе к вечеру.
Я очень тихо проехал по шоссе, совладав с привычкой резко ускоряться и внезапно менять полосу — пытался не выделяться — и, добравшись до места, припарковал Акулу между двумя автобусами ВВС на служебной стоянке в километре от аэровокзала. Очень высокие автобусы. Пусть поебутся. Немного прогуляться пешком пойдет им только впрок.
К тому времени, когда я добрался до аэровокзала, пот лил с меня градом. Но это нормально. В тёплом климате я всегда обильно потею. От заката до рассвета моя одежда пропитана потом, хоть выжимай. Поначалу меня это беспокоило, но когда я пошёл к врачу и поведал ему свою дневную норму алкоголя, наркотиков и яда, он велел мне возвращаться тогда, когда я перестану потеть. То будет критическая точка, сказал он, знак того, что моя донельзя перегруженная выделительная система пришла в окончательную негодность. «Я верю в естественные процессы, — сказал он. — Но в вашем случае … в общем, мне не известны прецеденты. Поживём — увидим и будем лечить то, что останется».
Я просидел в баре два часа, попивая «Кровавую Мери», чтобы не сбавлять обороты, и наблюдая прилетающие из Лос-Анджелеса самолеты. Почти сутки я ничего не ел, кроме грейпфрутов, и моя голова плыла, сорвавшись с якоря.
Надо следить за собой. Возможности человеческого тела всё-таки не безграничны. Не стоит падать под стол с кровью из ушей прямо в аэропорту. Не в этом городе. В Лас-Вегасе слабых телом и умом добивают.