Пять лет.
10. Вмешательство «Вестерн юнион»: предупреждение от мистера Хима … Новое задание от спортивного отдела и беспощадное приглашение от полиции
Я снова ощутил себя виновным. Акула! Где она? Я отбросил газету и зашагал туда-сюда. Теряя самообладание. Я почувствовал, как рушится весь мой план … и тут заметил, что из ближайшего гаража по пандусу выезжает машина.
Свобода! Я схватил свой кожаный рюкзак и шагнул навстречу своим колесам.
— Мистер Дюк!
Голос прозвучал за спиной.
— Мистер Дюк! Мы вас искали!
Я чуть не рухнул на тротуар. Каждая клетка мозга и тела обмякла … Нет! Подумал я. Это галлюцинации. Там никого нет, меня никто не зовёт, это параноидальная галлюцинация, амфетаминовый психоз …. Продолжаем шагать к машине и улыбаться …
— МИСТЕР ДЮК! Постойте!
Мда… а что? В тюрьме написано немало хороших книг.
Продолжаем шагать к машине и улыбаться …
— МИСТЕР ДЮК! Постойте!
Мда… а что? В тюрьме написано немало хороших книг. К тому же в Карсон-сити я не буду чужим. Меня узнают директор и пахан: я однажды брал у них интервью для «Нью-Йорк таймс». А также у многих зеков, охранников, копов, которые потом рассердились и стали угрожать мне по почте, потому что статья так и не вышла.
Почему нет, спрашивали они. Они хотели поведать миру свои истории. Но как им объяснишь, что все их рассказы оказались в мусорной корзине или навсегда осели в архиве, потому что первые несколько абзацев не угодили какому-то нью-йоркскому редактору — нервному трутню, сидящему за серым пластиковым столом в недрах журналистской бюрократии, чьих тонкостей не понять ни одному невадскому зеку — и статья погибла на корню, потому что я отказался переписать вступление. По своим соображениям ….
Ни одно из которых не прокатило бы в тюремном дворе. Да и какого чёрта? К чему подробности? Я повернулся к своему обвинителю, невысокому молодому клерку с широкой улыбкой на лице и жёлтым конвертом в руке.
— Я звонил вам в номер, — сказал он. — А потом заметил вас на улице.
Я кивнул, уже не в силах сопротивляться. Теперь Акула стояла рядом, но я даже не видел смысла класть туда сумку. Доигрался. Приехали.
Клерк по-прежнему улыбался: «Вам только что пришла телеграмма. То есть, как бы не вам. Она на имя Томпсона, но написано «вручить Раулю Дюку». Вы понимаете, о чем речь?
У меня закружилась голова. Слишком много всего и сразу. Свобода, тюрьма, потом снова свобода — и всё за полминуты. Я пошатнулся назад и облокотился на машину, ощупывая дрожащей рукой складки белой брезентовой крыши. Клерк, по-прежнему улыбаясь, тыкал в меня телеграммой.
Я кивнул, не в силах сказать ни слова. «Да, — наконец выговорил я. — Понимаю». Я взял конверт и вскрыл его:
Молния хантеру томпсону через рауля дюка номер люкс 1850 гостиница минт лас-вегас позвони мне немедленно повторяю немедленно новое задание с завтрашнего дня тоже лас-вегас не уезжай тчк национальная конференция окружных прокуроров приглашает на четвертый семинар по наркотикам и психотропным веществам в гостинице дюны тчк звонили из роллинг стоун нужна статья 50 тысяч слов большой гонорар все расходы оплачены включая образцы тчк заказаны номера в гостинице фламинго и белый кадиллак тчк всё готово подробности по телефону звони немедленно срочно повторяю срочно доктор гонзо
— Охуеть! — пробормотал я — Не может быть!
— Хотите сказать, это не вам? — клерк вдруг занервничал. — Я посмотрел Томпсона в книге постояльцев. Его там нет, но я решил, что он работает с вами.
— Так и есть, — выпали я. — Не волнуйтесь, я ему передам.
Я закинул сумку на переднее сиденье, намереваясь уехать, пока не истекла отсрочка приговора. Но клерк не унимался.
— А что с доктором Гонзо?
Я уставился на него, предоставив ему возможность полюбоваться своим отражением в зеркальных стеклах очков.
— С ним всё в порядке. Но у него скверный нрав. Доктор ведёт все наши дела, вся финансовая отчетность на нём.
Я быстро уселся в машину и приготовился отчаливать. Клерк засунул голову внутрь.
— Нас смутило то, что на этой телеграмме из Лос-Анджелеса стоит его подпись, а по нашим данным он должен быть в гостинице, — он пожал плечами. — Кроме того, телеграмма адресована постояльцу, который у нас не записан … так что задержки было не избежать. Я надеюсь, вы понимаете …
Я кивнул, желая побыстрее свалить: «Вы поступили правильно. Никогда не пытайтесь разобраться в журналистских телеграммах. В половине случаев мы шифруем сообщения, особенно с доктором Гонзо».
В половине случаев мы шифруем сообщения, особенно с доктором Гонзо».
Он снова улыбнулся, но в этот раз какой-то странно: «Скажите, а когда доктор проснётся?»
Я напрягся: «Проснётся? То есть?» Он замялся.
— В общем, управляющий, мистер Хим, хотел бы с ним побеседовать, — Теперь его улыбка определенно превратилась в злобную ухмылку. — Ничего такого. Мистер Хим всегда лично знакомится с постояльцами с крупным счетом … там просто поболтать, пожать руку, ну вы понимаете.
— Разумеется, — ответил я. — Но на вашем месте я бы не стал беспокоить доктора, пока он не позавтракает. Он очень грубый человек.
Клерк осторожно кивнул.
— Но сегодня он выкроит время? Ближе к обеду?