Полночь субботы … Воспоминания о той ночи весьма туманны. Мои единственные проводники в этом тумане — полная горсть карточек лото и салфеток, покрытых едва разборчивыми записями. Вот например: «Связаться с типом из «Форда», потребовать джип — наблюдать за гонкой … фото? … Ласерда — позвонить … а может вертолет? … Сесть на телефон, наехать на пидарасов, устроить взбучку».
Еще: «Вывеска на бульваре Парадайз — «Дамы без верха и без комплексов» … стриптиз по сравнению с ЛА — дилетантство; здесь кружки из фольги на сиськах … в ЛА — групповуха … Лас-Вегас — общество вооруженных мастурбаторов/здесь кайфуют от азартных игр/секс как экзотическая добавка для толстосумов … шлюхи от заведения для выигравших, дрочка для неудачников».
Давным-давно, когда я еще жил в Биг-Суре по соседству с Лайонелом Олеем, у меня был приятель, любивший съездить в Рено сыграть в кости. У него был магазинчик спорттоваров в Кармеле. Один месяц он три уикенда подряд катался в Рено на своем крейсерском «Мерседесе» — каждый раз срывал большой куш. После трех поездок он разбогател тясяч на пятнадцать и решил в четвертый раз не ездить, а свозить своих друзей на ужин в ресторан. «Всегда выходи из игры, пока ты в выигрыше, — объяснил он. — К тому же далеко тащиться»
В понедельник утром ему из Рено позвонил управляющий казино, в котором он играл.
— Нам здесь вас не хватало, — сказал управляющий. — Музыканты скучали.
— Черт, — сказал мой приятель.
И вот на следующие выходные он вылетел в Рено на частном самолете, с другом и двумя подружками — все они «особые гости» управляющего. Для крупных игроков — всё что угодно.
Утром в понедельник он вернулся в аэропорт Монтерея на том же самом самолете, предоставленном казино. Летчик одолжил ему десять центов позвонить другу, чтобы тот приехал за ним и отвез его домой в Кармель. Он задолжал 30 тысяч, и два месяца спустя к нему в дверь постучались ребята из самого сурового агентства по взысканию долгов.
Он продал свой магазинчик, но все равно не хватило. Ничего, подождут, говорил он, но когда его отделали, то убедился, что лучше занять денег и расплатиться полностью.
Системная игромания — очень жесткий бизнес, и Рено по сравнению с Лас-Вегасом — это детский утренник.
Для проигравшего Вегас — самый злой город на свете. Еще год назад на окраине Лас-Вегас висел гигантский плакат:
«НЕ ИГРАЙТЕ С МАРИХУАНОЙ!
В НЕВАДЕ
ХРАНЕНИЕ — 20 ЛЕТ ТЮРЬМЫ
СБЫТ — ПОЖИЗНЕННЫЙ СРОК!»
Так что я не очень уверенно чувствовал себя, разъезжая субботним вечером по казино под кислотой в набитой марихуаной машине. Несколько раз мы чуть не спалились: в один из них я попытался въехать на Большой красной акуле в прачечную отеля «Лендмарк», но дверной проем оказался слишком узок, и люди внутри пришли в нездоровое возбуждение.
Мы заехали в «Дезерт Инн» посмотреть представление с Дебби Рейнольдс и Гарри Джеймсом. «Не знаю как у тебя, — сказал я своему адвокату, — но в моей профессии важно быть в теме».
— В моей тоже, — ответил он. — Но как твой адвокат, советую заехать в «Тропикану и заценить Гая Ломбардо. Он выступает в Синем зале со своими «Роял Канадианс».
— Зачем?
— Что зачем?
— Зачем я буду выкладывать свои кровные — поглазеть на труп?
— Слушай, мы вообще для чего здесь? Ради развлечений или по работе?
— Конечно по работе, — ответил я. Мы наворачивали круги по автостоянке казино «Дюны», которое оказалось потом «Тандербердом» … или «Гасиендой» …
Мой адвокат изучал журнал «Вегас Визитор» на предмет куда бы сходить. «Смотри-ка — «Игровые автоматы Ника-четвертака? — спросил он. — Горячие щёлки. Жесть …. Хотдоги по двадцать девять центов …
Вдруг какие-то люди стали на нас кричать. Мы влипли. Два громилы в красно-золотых шинелях нависли над капотом: «Вы что делаете? Здесь нельзя парковаться!»
«А что?» — спросил я. Нормальное место для стоянки, вокруг свободно. Я так долго искал, где припарковаться. Слишком долго. Я был готов бросить машину и вызвать такси … но тут, ура, мы нашли это место.
Которое оказалось тротуаром у главного входа в «Дезерт Инн». К тому времени я переехал через столько бордюров, что последний просто не заметил. Но теперь мы оказались в труднообъяснимом положении … загородили вход, громилы на нас орут, скверная неразбериха …
Мой адвокат мигом выскочил из машины, размахивая пятидолларовой банкнотой. «Припаркуйте машину! Я старый друг Дебби. Я её жарил!»
На миг мне показалось, что он всё испортил … Но тут один из швейцаров протянул руку за банкнотой со словами: «Ладно, ладно, я позабочусь об этом, сэр». И выдал парковочный купон.
— Охренеть! — сказал я, когда мы поспешно преодолевали вестибюль. — Нас чуть не спалили. Быстро ты сообразил.
— А ты чего ожидал? — Я ведь твой адвокат … и с тебя пять баксов. Давай сюда».
Я пожал плечами и отдал ему деньги. В пафосном, выложенном толстым слоем орлона вестибюле «Дезерт Инна» казалось неуместным торговаться из мелких взяток парковщику. Это была территория Боба Хоупа. Фрэнка Синатры, Спиро Агню. Изрядно пованивало дорогим огнеупорным материалом и пластмассовыми пальмами — первоклассное убежище для Крупных Клиентов.
Преисполнившись уверенности, мы подошли к роскошному залу, но нас отказались пускать. Тип в бордовом смокинге сказал, что мы опоздали. Аншлаг, мест не осталось, даже за большие деньги.