— Хорош сюрприз… — проворчал Дарвальд, но ясно было, что он уже не очень сердится. — Все, Юля, перестань… И отпусти меня, я хочу поговорить с этим субъектом!
Оборотень, как ни странно, даже не пытался сбежать, жалобно подвывая и постанывая. Должно быть, у Дарвальда оказалась тяжелая рука.
— Ты за нами следил? — спросил Дарвальд, нависая над ним.
Должно быть, у Дарвальда оказалась тяжелая рука.
— Ты за нами следил? — спросил Дарвальд, нависая над ним.
— Не-е… — проныл оборотень. — Охотился я… охотился… Слышу, детишки в лесу, думаю, заблудились… Ну откуда ж мне знать было, что они с вами-то, господин чародей!… У-у-у… уж простите меня, не по злому умыслу я, а только с голодухи… у-у-у-ы-ы…
— Не ной! — прикрикнул Дарвальд. — Так уж и быть, не стану я с тебя шкуру снимать, хотя и стоило бы!
— Ох, спасибо, господин чародей! — Оборотень на четвереньках подобрался к Дарвальду и хотел было облобызать его сапоги, но тот не позволил. — Ох, спасибочки…
Несмотря на жалкое поведение оборотня, мне очень не нравились красные отблески в его глазах. Я не исключала, что он может попросту притворяться, а потом, усыпив бдительность, попробует напасть.
— Притворяется, гад, — прошипел Марстен, словно читая мои мысли. — Валь рискует, эти твари хитрые…
— Тихо, — велел Дарвальд, бросив на нас взгляд через плечо. — А ты, оборотень, за то, что я оставлю тебе жизнь, кое-что мне расскажешь.
— Расскажу, расскажу… — закивал тот. — Все, что господин чародей пожелает, все расскажу!
— Тогда поведай-ка мне, — произнес Дарвальд, — где проживает фея Цветов? Ты должен о ней знать.
— Да, да! — снова затряс головой оборотень. — Фр-р-р… Знаю! Ее все знают!…
— Так где она живет? — терпеливо повторил вопрос Дарвальд.
— За болотом… — почесал за ухом оборотень. — Там лесок начинается… тьфу, пакость, а не лесок! Ни тебе кустов, ни бурелома, ну как охотиться-то? Сами посудите, господин чародей! Да и гоняет она нас, ой, гоняет! А олешки в ее лесу… — Оборотень прижмурился и облизнулся от уха до уха. — Вот там, за тем лесочком поганым, ее дом и есть, господин чародей, только сам я там не был, незачем мне, от других слыхал…
— Ну что ж… — произнес Дарвальд раздумчиво. — Надеюсь, ты мне не соврал.
— Да как можно, господин чародей! — взвыл оборотень, пораженный таким обвинением.
— В любом случае, на глаза мне больше не попадайся, — сказал Дарвальд. — А теперь пошел вон!
Раз — и на месте мужичка сидит здоровенный зверь! Еще миг — и он бесшумно исчез в темноте.
— Зря ты его отпустил, — сказал Марстен. — Он же всю стаю приведет!
— Что же мне, убить его надо было? — огрызнулся Дарвальд.
— Хоть усыпил бы его на сутки, — хмуро ответил Марстен. — А теперь будем от каждого шороха дергаться…
Марстен оказался прав, похоже, за нами и в самом деле следили. Следили очень умело, ни разу не дав себя рассмотреть, но подходя к нам чуть ли не вплотную. Видно, сородичи оборотня ждали, пока мы потеряем бдительность, чтобы напасть всем скопом. Однако Дарвальд раза по три проверял защиту, которую устанавливал на ночь, а днем, полагаю, волколюди напасть бы не осмелились. И все равно было ужасно неприятно ощущать на себе их жадные взгляды: мне так и мерещились зубастые пасти и голодные красные глаза!
Тем временем мы набрели на болото, о котором говорил оборотень. Дарвальд сказал, что мы по-прежнему идем к Источнику, так что, похоже, его догадка оказалась верной, и фея в самом деле жила рядом с искомым объектом. Оборотень не соврал, и на том спасибо!
Через подсохшее по жаре болото мы перебрались без потерь, только извозюкались, как свиньи.
Я по пояс, Дарвальд по колено, а Марстен — целиком. Хорошего настроения это нам не добавило, тем более, что грязь была, мягко говоря, не ароматной! Одно хорошо — оборотни поотстали!
Правда, на следующий день они и вовсе от нас отвязались, видно, обида на нас оказалась менее сильной, чем страх перед феей. И то хорошо! Да в ее лесочке и правда негде было спрятаться — никакого подлеска, стройные деревца да мягонькая травка… Непуганое зверье бродило стаями, любопытные олени подходили поглазеть на нас, мне даже удалось их погладить. Птицы — так те вовсе садились на плечи! Впечатление от этого было бы более благоприятным, если бы эти самые птицы от удивления не начинали, извиняюсь, гадить. И хорошо, если на траву…
Этот лес мы преодолели всего за полтора дня, и вскоре нашим глазам предстало красивое круглое озерко. Посреди озера на маленьком островке возвышался кокетливый, нежно-розового цвета особнячок, увитый плющом, буйно цветущими розами и прочей фауной.
— И что, вплавь, что ли? — недоуменно спросил Марстен, оглядываясь в поисках моста или лодки.
— Заодно помоешься! — хихикнула я, хотя в воду лезть мне не хотелось. Мало ли, может, там крокодилы водятся или еще кто похуже!
И вдруг, словно в ответ на наши слова, на острове началось какое-то шевеление. Приоткрыв от удивления рот, я наблюдала, как побеги плюща вытягиваются, свиваются вместе, ложатся на воду… И вот уже к нашему берегу протянулся узенький, но вполне крепкий мостик!
— Надеюсь, он не оборвется на середине, — пробормотал Марстен.