— Повтори, что ты сказал?… — попросил он довольно недружелюбно.
— Помыться бы нам… — выдавил ошарашенный Марстен. (Так с ним, надо думать, давно никто не обращался! Однако вступать в рукопашную с Трилвасом он не стал, и на том спасибо!) Подумав, он добавил, стремясь казаться вежливым: — Господин…
— Раз и навсегда усвой… — проговорил сержант, методично встряхивая Марстена в такт своим словам.
— Во Второй Красной армии господ нет! Ко мне обращаться — товарищ сержант. Усвоил?
— В к-какой армии?! — пискнула я, пропустив мимо ушей «товарища».
— Во Второй Красной армии, — повторил Трилвас, отпуская Марстена и указывая на нашивку у себя на плече. Там красовалось что-то вроде языков малинового пламени на черном ромбе, и все это увенчивалось крылышками и еще какой-то невнятной загогулиной, точно такая же фигура, кстати, была вытатуирована и на голове сержанта. Надо думать это и был символ Красной армии… Второй… — Вам ясно? Или повторить?
— Все ясно, все ясно, т-товарищ сержант! — с некоторым усилием выговорила я, вставая между Трилвасом и Марстеном. Я опасалась, что, отойдя от неожиданности, Марстен может попытаться заехать сержанту по физиономии, а это точно ничем хорошим не кончится. — Вы нас простите, мы люди темные, дикие даже в чем-то… откуда же нам знать, как вас положено звать-величать, у нас-то все господа, чуть не так поклонишься, не в ту сторону моргнешь — тут же на конюшню, да вожжами… Вы не серчайте, товарищ сержант, мы же хотели, как лучше!
— Ага, мы хотели, как лучше, — несколько заторможено подтвердил Марстен.
— Хм… — сказал Трилвас, подозрительно оглядывая нас.
На физиономии Марстена было написано смирение, я же лучилась самой искренней улыбкой, на какую только была способна, и это, кажется, сержанта вполне удовлетворило.
— Товарищ сержант! — решилась я, когда он уже собирался закрыть за нами дверь нашей камеры. — Разрешите обратиться?
— Ну? — буркнул он, но мне показалось, что я угадала с тоном вопроса.
— А что значит — Вторая Красная армия? — простодушно спросила я. — Это, наверно, по цвету знамени названо, да? Вот у нашего герцога есть Золотая сотня, Серебряная сотня и…
— Ну и места у вас, — презрительно сплюнул сержант. — По цвету знамени! Тьфу!
— А как же иначе? — удивилась я.
Слово за слово, мне удалось вытянуть из Трилваса кое-какие скудные сведения. На самом деле, все было очень просто: военные одной части обычно бывали магами одинаковой стихии, а все подразделение называлось по цвету, символизирующую эту самую стихию. В Красной армии, стало быть, служили сплошь приверженцы стихии Огня, в Белой — Воздуха, в Черной — Земли, в Синей — Воды…
— Огненных нынче много, — сообщил разговорившийся сержант. По-моему, ему было просто скучно охранять пустой подвал, где, кроме нас, почти наверняка не было заключенных, иначе бы я его так просто на разговор не вызвала. — Потому Красных армий три. Белых и Синих — по две, а вот Черная — всего одна, да и та, считай, название одно, там некомплект личного состава. С землей нынче работать разучились…
Мы с Марстеном, который сидел на своей койке и делал вид, будто разговор его вовсе не интересует, быстро переглянулись. По выражению его взгляда я поняла: дело принимает дурной оборот. Стихия Дарвальда ведь как раз Земля! Стало быть, от него не отцепятся, пока он не выложит все, что знает и умеет…
— А Зеленая армия есть? — полюбопытствовала я, чтобы отвлечь сержанта от магии Земли.
— Вспомогательные войска, — пренебрежительно фыркнул Трилвас. — Построить, починить…
«Стройбат,» — перевела я себе.
— А вы, товарищ сержант, почему не воюете, а здесь служите? — спросила я и тут же поняла, что сделала это зря: расслабившийся было Трилвас вдруг разом подобрался, лицо его сделалось суровым.
— Не важно, где служить Родине! — гневно фыркнул он, но я сделала такое испуганное и виноватое лицо, что он смягчился и пояснил: — Ранение имею.
— Не важно, где служить Родине! — гневно фыркнул он, но я сделала такое испуганное и виноватое лицо, что он смягчился и пояснил: — Ранение имею. Две награды за храбрость. Хотели отправить в отставку, но мое место — в строю!
— Вы настоящий воин, госпо… товарищ сержант! — восхищенно выдала я.
— Это мой долг, — сурово ответствовал он. — Все, довольно болтовни…
— А как все-таки насчет помыться? — поинтересовался Марстен в спину сержанту и поскреб макушку.
— На базе — режим жесткой экономии, — отрезал тот, оборачиваясь и пристально глядя на Марстена. — Вода — только для питья. Так что, красавчик, рекомендую подобрать прическу попроще. Вроде моей. — Сержант демонстративно провел ладонью по гладко выбритому черепу. — Удобно, практично, гигиенично…
— Н-нет… спасибо… — выдавил Марстен.
Трилвас ухмыльнулся и запер дверь. Мы с Марстеном снова переглянулись, но молчали до тех пор, пока тяжелые шаги сержанта не стихли, и где-то в глубине подвала не бухнула гулко дверь.
— Ну, просто здорово, — произнес Марстен угрюмо.
— Не то слово! — поддержала я, поняв, что теперь можно говорить без помех. — Придется червивыми ходить… Фу, какая гадость! Тоже мне, цивилизованное общество, не могут заключенным достойные условия содержания обеспечить… Марстен, ты что делаешь, а?