— Ваша жена сейчас без сознания, Сэм, но она может очнуться от боли, а мне придется причинить ей боль, иначе раны не промоешь, поэтому я сделаю так, что она не будет ничего чувствовать, — сочла своим долгом объяснить свои действия Наташа. Видя испуг Жанны, она поспешила добавить, — Нет, нет, она будет жива. Быстро сделав обезболивающий укол, Наташа промыла раны сначала водой, потом очистила их специальным скребком и обеззаразила перекисью водорода. Стала аккуратно накладывать швы. С порезами она провозилась около часа и, когда все швы были наложены, смазала их йодом, наложила повязки.
— Теперь самое трудное осталось, — еле ворочая языком от усталости ответила на немой вопрос Сэма Наташа, — Я не знаю, как извлечь стрелу.
— Мне приходилось извлекать стрелы. Я помогу, — вызвался Сэм.
— У вас есть холодная вода? — неожиданно спросила Наташа. Ловкач от удивления моргнул.
— Есть, в колодце.
— Принесите, пожалуйста, ведро. Ловкач после минутного колебания, вышел во двор и вскоре вернулся с деревянным ведром воды. Девочка осторожно развязала повязку, положила ее на кровать прошла в центр комнаты и широко расставила руки.
— Выливайте ее на меня, только на руки не плесните, — попросила она. Ловкач сразу все понял и разом опрокинул на девочку все ведро.
— Может, отдохнете, мессир?
— Нет, тогда я уже не смогу закончить. Она опять подошла к импровизированному операционному столу. Скальпелем аккуратно сделала надрезы вокруг торчащей стрелы.
— Сэм, теперь говорите, что надо делать. Нет, не прикасайтесь. У тебя грязные руки. Ловкач с удивлением посмотрел на свои вымытые ладони, но спорить не стал. Подойдя как можно ближе, стал объяснять. Совместными усилиями стрела была извлечена. Дальше Наташа действовала уже по обычной схеме: чистка раны, промывка, обеззараживание, швы и повязка.
— Кажется все. Хотя нет, — Наташа потрясла головой, пытаясь хоть на секунду избавиться от усталости и развеять туман в мыслях.
Хотя нет, — Наташа потрясла головой, пытаясь хоть на секунду избавиться от усталости и развеять туман в мыслях.
— Антибиотики забыла. Никто уже не пытался понять тех слов, которые иногда говорил гость. Все молчаливо признали их какими-то могущественными заклинаниями излечивающие людей. Поэтому на последнее замечание не обратили никакого внимания. Сделав укол антибиотика, Наташа сложила аптечку и в изнеможение опустилась на стул.
— Я сделал все, что мог. Если не начнется заражение, она выживет. Как вы сказали Сэм: все в руках бога. Ловкач и Жанна смотрели на женщину. Жанна держала ее за руку, а Сэм осторожно гладил ей волосы.
— Ей лучше! Смотрите, ей лучше!
— Ловкач с надеждой посмотрел на Наташу. Та покачала головой.
— Это станет ясно завтра, вернее уже сегодня днем.
— Что же это я? — заметив, что гость уже засыпает на стуле, всполошился Ловкач.
— Пошлите со мной, мессир, я покажу, где вы сможете отдохнуть. Наташа с помощью Жанны встала со стула. Как она добралась до кровати, девочка уже не помнила. Она провалилась в сон сразу, как только легла. Проснулась Наташа оттого, что кто-то тряс ее за плечо.
— Мишка, отстань, — девочка повернулась на другой бок.
— Я спать хочу. Мне такой кошмарный сон приснился.
— Мессир, я не понимаю, что вы говорите, но пора вставать, иначе вам не удастся уйти. Наташа с трудом разлепила глаза.
— О черт, я так надеялась, что это сон.
— Простите, что вы сказали? Девочка неопределенно махнула рукой и тут же снова повалилась на кровать. Ловкач несколько секунд смотрела на нее.
— Понятно, — произнес он задумчиво и вышел. Вскоре он вернулся с ведром воды и без колебания опрокинул его на девочку. Кажется, Наташа основательно пополнила лексикон ругательств XIV века. Сэм, ничего не понимая, слушал, однако смысл был ему ясен, и он с интересом поглядывал на своего гостя. До Наташи, наконец, дошло, что происходит, и она почувствовала, как запылали ее щеки.
— Простите Сэм. Я не разобрался со сна. Ловкач усмехнулся:
— Я все понимаю. Только вот ваши слова не совсем понятны. Но могли бы вы перевести для меня ваши выражения? Такого мне еще слышать не приходилось.
— Это непереводимо, — поспешила уверить его девочка и сменила тему.
— Как ваша жена? Широкая улыбка осветила лицо Сэма.
— Она жива! Моя Марта жива! Слава создателю и вам мессир! Несмотря на свое подмоченное, в буквальном смысле, состояние Наташа рассмеялась.
— Мне всегда говорили, что у меня большое самомнение, но мне никогда не приходило в голову сравнивать себя с создателем. Ловкач растерянно улыбнулся:
— Это я от радости. Вот вам одежда, мессир. Ваша очень уж рваная и грязная. К тому же вас будут искать и поэтому необходимо переодеться.
— Спасибо, Сэм, — Наташа развернула сверток.
— Это же платье? «Неужели он догадался?» Не то, чтобы Наташа боялась сказать правду, но считала, что говорить ее без крайней необходимости не стоит. Если ее принимают за мальчика, то пусть так оно и будет. Ловкач замялся.
— Я понимаю, мессир, но ведь искать будут мальчишку, а на девушку никто не обратит внимания. Вам будет безопасней переодеться в это платье, а потом, когда будете в безопасности, вам дадут другую одежду. К тому же в доме у меня нет на вас подходящей одежды, а платье моей дочери, думаю, будет вам в самый раз.