— Мы бы вам показали и подарок Анри, но он сейчас на выставке разъезжает по всему миру. Его вернут только через полгода. А фильмы и фотографии мы вам покажем. Правда, фильмы это копии с наших кассет, оригиналы у нас забрали.
— Мы понимаем. А сейчас вы не могли бы рассказать об Анри — Конечно. Наташа расскажет. Именно она познакомилась с ним первая. Встреча надолго не затянулась. В этот раз ребята рассказали все очень коротко о том, что интересовало посетителей. Те понимали, что ребятам сейчас некогда и не настаивали на подробностях. Хотя было видно, что им хотелось задать еще много вопросов. В конце они договорились о новой встрече, чтобы в более спокойной обстановке обо всем поговорить и просмотреть все отснятые материалы. Ребята стремились к этой встрече даже больше, чем сами посетители, но учеба отнимала у них слишком много времени. Из училища посетителей вместе с ребятами вышел провожать и Кононов. Когда те уехали, капитан внимательно посмотрел на задумчивых ребят.
— Вижу, эта встреча сильно на вас повлияла. Наверное не надо было позволять вам встречаться сейчас. Надо было подождать конца занятий.
— Что вы сказали? — спросил Миша, оторвавшись от размышлений.
— Вот что. Вижу, сейчас с вами разговаривать бесполезно. Вы все равно все пропустите мимо ушей. Идти сегодня на занятия вам тоже бессмысленно. На сегодня можете быть свободны. Даю вам увольнительную до девяти вечера, зайдите в секретариат. Но сегодняшний материал я с вас лично спрошу позже, учтите.
— Но нас друзья ждут, и я не думаю, что это так необходимо, — попробовал отказаться Миша.
— А я думаю. Идите, а с вашими друзьями я поговорю и все им объясню. Курсантам ничего не оставалось, как козырнуть и уйти.
Ребята два часа молча бродили по городу. Эта встреча действительно сильно повлияла на них, и разговаривать никому не хотелось. Неожиданно в их мысли вторгся звон церковных колоколов.
Неожиданно в их мысли вторгся звон церковных колоколов. Этот звон напомнил Мише, почему-то, о его отчаянии на нефе сэра Генри. Напомнил о его тогдашнем обращении к богу. В голове всплыли слова священника: о боге люди вспоминают в часы отчаяния и беды прося его о помощи, но как только у них все налаживается, они забывают о нем.
— Давай зайдем, — неожиданно даже для самого себя предложил Миша.
— Зачем? — удивилась Наташа.
— Я хочу выполнить одно обещание, — уклончиво ответил он. Мальчик так и не смог рассказать Наташе о том, что он пережил на нефе. Миша первым вошел в церковь. Купил свечку, зажег ее и поставил перед иконой. Некоторое время молчал. В этот момент он вдруг отчетливо понял, что теряет своих друзей. Теряет навсегда. Раньше они пошли бы с ним к кабинету Кононова, но раньше и он не никогда не ушел бы без них. Он должен принять решение и принять именно сейчас. Конечно, с ним останется Наташа, но она не то. Она уже для него гораздо больше, чем просто друг. А вот если он хочет сохранить своих друзей, то должен вернуться. Наташка поймет, она всегда его понимает и не обидится. Нет, он должен сделать все, чтобы спасти дружбу. Нельзя ее просто так отбросить. Это трудно, но кто сказал, что всегда должно быть легко? Впереди у него еще есть немного времени. Пусть будет трудно, но предстоящая поездка на строящуюся станцию ему поможет. Это шанс. Нет, он его не упустит… Не должен упустить… Слишком дороги для него друзья.
— Пошли, — Миша решительно направился к выходу. Наташа молча последовала за ним. Выйдя на улицу, мальчик обернулся к ней:
— Наташка, понимаешь, я должен вернуться. Нехорошо… там ждут и Витька, и Славка, и Марат, и Сашка. Ты понимаешь?
— Я понимаю. Иди, я еще немного погуляю по городу.
— Ты не бойся, нашей дружбе ничего не угрожает, но я должен…
— Дурак ты, Мишка. Что может угрожать нашей дружбе после того, что мы пережили? Именно в этот момент Мишка решился сделать то, на что не решался с момента возвращения. Он достал из кармана сложенный вчетверо, затертый от долгого таскания в кармане тетрадный лист и протянул Наташе.
— Это тебе.
— Что это?
— Увидишь. Ну, я пошел.
— Миша повернулся и бегом направился в сторону училища. Наташа повертела в руке бумажку, потом развернула. Там было всего четыре строки выведенные аккуратным Мишкиным почерком:
Я горы раздвину руками,
Я жаркие страны пройду.
Но сквозь пургу и цунами
Свое сердце тебе принесу.
Девочка растерянно посмотрела на четверостишье. Еще никто и никогда не писал ей стихов. Это было совершенно неожиданно. Она аккуратно свернула записку и в задумчивости направилась в сторону училища.
Июнь — сентябрь 1998г.