Он появился из примерочной с пальто переброшенным через руку. Прошелся вперед и назад по скрипучим деревянным половицам. Продавец поглядел на его сапоги. Сказал:
Из ящерицы дольше разнашиваются.
Точно. Но и жарковато будет летом. Все равно беру. Теперь примерю шляпу. С тех пор как уволился из армии никогда не выглядел таким пижоном.
Шериф отхлебнул кофе и поставил чашку точно в мокрый кружок оставшийся от нее на стекле письменного стола. Сказал:
Они думают закрывать гостиницу.
Меня это не удивляет, кивнул Белл.
Работники увольняются. Тот парень всего-то и отработал две смены. Я себя виню. В голову не приходило что тот сукин сын вернется. Представить себе такого не мог.
Он может и не уходил.
Я тоже подумал об этом.
А никто не знает как он выглядит так это потому что умирают прежде чем успеют сказать.
Просто какой-то сумасшедший маньяк-убийца, Эд Том.
Да. Хотя не думаю что он сумасшедший.
Ну а как бы ты его назвал?
Не знаю. Когда они закрываются?
Если ты о гостинице то она уже закрыта.
Ключ у тебя есть?
Есть. Ключ есть. Это ж место преступления.
Почему бы нам не пойти туда и не осмотреть еще разок.
Это можно.
Первое что они увидели была коробочка транспондера стоявшая в коридоре на подоконнике. Белл повертел ее в руках глядя на шкалу и кнопки.
Это не какая-нибудь чертова бомба?
Нет.
Это не какая-нибудь чертова бомба?
Нет.
А то нам только этого не хватало.
Это приборчик для слежения.
Значит они нашли то что искали.
Видимо. Как считаете давно он здесь стоит?
Трудно сказать. Хотя мог бы предположить что они искали.
Сомневаюсь, сказал Белл. Кое-что меня смущает во всем этом деле.
Не должно бы.
Мы тут нашли отставного полковника почти без головы так что пришлось опознавать по отпечаткам пальцев. Тех которые не были отстрелены. Кадровый. Четырнадцать лет службы. Ни единого клочка бумаги при нем.
Обчистили?
Да.
Что вы еще знаете но умалчиваете, шериф?
Вам известны те же факты что и мне.
Я не о фактах говорю. Как по-вашему вся эта заваруха на юг переместилась?
Не знаю, покачал головой Белл.
Там что, кто-то из ваших задействован?
Не то чтобы задействован. Просто одна парочка из моего округа которая вроде как могла быть замешана в чем не следовало.
«Вроде как»?
Да.
Родственники?
Нет. Просто люди из моего округа. Люди которых я должен найти.
Он протянул транспондер шерифу.
И что мне с ним делать?
Это собственность округа Маверик. Улика.
Шериф покачал головой. Сказал:
А все наркотики.
Они самые.
Они продают это дерьмо школьникам.
Хуже другое.
Что же?
Что школьники его покупают.
VII
Не имею привычки болтать о войне. Меня считали героем а я потерял целое подразделение. И за это получил награду. Они погибли а мне орден. Мне даже ни к чему знать ваше мнение. Дня не проходит чтобы я не вспоминал об этом. Знаю некоторые парни как вернулись поехали получать образование в Остин по закону о льготах для ветеранов и с презрением говорили о своих родителях. Некоторые из них. Дескать деревенщина неотесанная и все такое. Мне их поведение не по душе. В этой стране два поколения это уже такая даль. Вы вот толкуете о первых поселенцах. А я всегда говорю что когда у людей убивают жен и детей да снимают с них скальп и потрошат как рыбу то люди начинают ожесточаться но меня похоже не понимают. Думаю шестидесятые годы в этой стране отрезвили некоторых. Надеюсь что так. Недавно я читал в газетах что в тридцатые годы во многих школах проводился опрос среди учителей. На предмет того с какими проблемами им приходится сталкиваться в их работе. Разослали анкеты по стране и учителя прислали ответы. И самыми большими проблемами с какими им приходилось сталкиваться они назвали болтовню во время уроков и беготню на переменах. Жевание жвачки. Списывание домашних заданий. И тому подобные вещи. И вот взяли чистые анкеты напечатали кучу и снова разослали по тем же школам. Сорок лет спустя. Ну вернулись они с ответами. И что же называют теперь: изнасилования, поджоги, убийства. Наркотики. Самоубийства. Так что я задумался. Потому что давно уже когда я говорю людям что мир катится в тартарары люди просто улыбаются и отвечают что я старею. Что это один из симптомов. Но чувствую у всех кто не видит разницы между изнасилованиями с убийствами и жеванием жвачки будут куда более серьезные проблемы чем у меня. Сорок лет не такой уж долгий срок. Может следующие сорок заставят кого-то из них спохватиться. Если будет еще не слишком поздно.
Год или два назад мы с Лореттой ездили на конференцию в Корпус-Кристи, штат Техас, и рядом со мной сидела та женщина, супруга какой-то там шишки. И она все повторяла что консерваторы мол такие да консерваторы сякие. Даже не уверен что она имела в виду. Люди с которыми я общаюсь люди самые что ни на есть обыкновенные. Как говорится простонародье. Я сказал ей это и она странно посмотрела на меня. Решила что я их осуждаю. Но конечно в моих краях считается похвалой если назвать человека простым. Она болтала без умолку.
Наконец говорит: Не нравится мне куда катится эта страна. Я хочу чтобы моя внучка могла сделать аборт.
Я хочу чтобы моя внучка могла сделать аборт. А я в ответ: Можете мэм не волноваться о том куда катится страна. У меня на этот счет нет особых сомнений но ваша внучка сможет сделать аборт. Я хочу сказать что она не только сможет сделать аборт но еще и усыпить вас. Ну тут она и замолкла.