Ты боишься того парня?
Уэллс пожал плечами. Я бы сказал иначе. Остерегаюсь.
Ты не упомянул Белла.
Белла? А что Белл?
Вижу ты о нем не очень высокого мнения.
Я вообще не беру его в расчет. Неотесанный шериф захолустного городишки в захолустном округе. Захолустного штата. Давай позову медсестру. Что-то тебе не очень уютно. Вот мой номер. Подумай хорошенько. Над тем о чем мы говорили.
Он встал и положил визитку на тумбочку рядом с цветами. Взглянул на Мосса.
Ты уверен что не станешь звонить мне но ты позвонишь. Только не жди слишком долго. Деньги принадлежат моему клиенту. Чингур бандит. Время не на твоей стороне. Мы даже можем оставить тебе немного денег. Но если мне придется забирать их у Чигура для тебя будет все кончено. Не говоря уже о твоей жене.
Мосс промолчал.
Ладно. Наверно захочешь позвонить ей. Когда я с ней разговаривал голос у нее был встревоженный.
После его ухода Мосс перевернул фотографии лежавшие рядом на койке. Как карточный игрок карты в прикупе. Посмотрел на кувшин с водой но тут вошла медсестра.
VI
Молодежь та сегодня похоже медленно взрослеет. Уж не знаю почему. Может просто нет надобности взрослеть раньше положенного. А вот один мой родственник в восемнадцать лет стал блюстителем порядка. К тому времени он уже имел жену и ребенка.
К тому времени он уже имел жену и ребенка. Мой друг детства с которым мы вместе росли был в том же возрасте посвящен в баптистские священники. Стал пастором в маленькой старой деревенской церкви. Через три года его перевели в Лаббок и когда он сказал прихожанам что уезжает те просто сидели в церкви и плакали навзрыд. Что мужчины что женщины. Он и женил их и крестил и хоронил. А самому-то было двадцать один может двадцать два. Когда он читал проповеди они заполняли церковь и церковный двор и слушали. Меня это удивляло. В школе он был тихоней. Я пошел в армию в двадцать один и был чуть ли не самым старым в нашей учебной части. Через шесть месяцев меня отправили во Францию стрелять в людей. В то время мне даже в голову не приходило насколько это ненормально. Четыре года спустя я был шерифом этого округа. Я никогда не сомневался в том кем хочу быть. Людям чем больше говоришь о том что хорошо а что плохо тем больше они насмехаются над тобой. Но у меня никогда не было особых сомнений насчет таких вещей. В мыслях о таких вещах. И надеюсь не будет.
Лоретта рассказала что слышала по радио какой процент детей в этой стране воспитывают бабушки и дедушки. Не помню сейчас какой точно. Думаю очень высокий. Родители не растят их. Мы поговорили с пей об этом. Спросили себя когда народится следующее поколение и тоже не будет растить своих детей так кто же тогда станет этим заниматься? Собственные их родители останутся единственными дедушками и бабушками а они даже их не растили. Мы не нашли ответа. Иногда под настроение я думаю что кое-каких вещей не знаю а кое-что проходит мимо меня. Но такое случается со мной редко. Бывает проснусь ночью и предельно ясно чувствую что ничего нам так не хватает как второго пришествия Христа которое способно замедлить этот несущийся поезд. Не знаю какая польза от того чтобы лежать без сна и думать такие мысли. Но вот лежу и думаю.
Уверен что без жены при такой работе никуда. Причем жены совершенно исключительной. Она и за повариху и за надзирательницу и уж не знаю что еще. Парни в кутузке не сознают как им повезло. Хотя может и сознают. Я никогда не беспокоился о ее безопасности. Они имеют свежие овощи с огорода чуть не круглый год. Отличный кукурузный хлеб. Бобы. Она славится своими гамбургерами и жареной картошкой. Они возвращаются даже годы спустя уже женатые и при деле. Привозят жен. Даже детишек. И приезжают они не затем чтобы повидать меня. Представляют своих жен или любимых а потом буквально рыдают. Взрослые мужчины. Случались из-за этого неприятности. Но она знает что делает. Всегда знала. Так что мы каждый месяц превышали тюремный бюджет но куда деваться? Некуда. Приходится идти на это.
Чигур свернул с автострады на пересечении со 131-м шоссе раскрыл на коленях телефонный справочник пролистал окровавленные страницы пока не отыскал список ветеринарных аптек. Одна находилась в получасе езды, на окраине Брэкетвилля. Он посмотрел на полотенце которым была обмотана нога. Оно насквозь пропиталось кровью та просочилась и на сиденье. Он сбросил справочник на пол и стиснул руки на рулевом колесе. Так он сидел минуты три. Потом выжал сцепление и выехал обратно на автостраду.
Он доехал до перекрестка в Ла-Приоре и свернул на север к Увальде. Нога пульсировала как насос. На окраине Увальде он остановился перед аптекой сельскохозяйственного кооператива развязал шнур и снял полотенце. Припадая на раненую ногу вошел внутрь.
Накупил целый пакет ветеринарных принадлежностей. Вату лейкопластырь марлю. Шприц с баллончиком и бутылку перекиси. Хирургические щипцы. Ножницы. Несколько упаковок четырехдюймовых тампонов и кварту бетадина. Расплатился вернулся в «рэмчарджер» завел мотор и некоторое время сидел глядя в зеркало заднего вида на аптеку. Словно размышляя не забыл ли чего, хотя это было не так.