Хирург со Стариком и этим, как его… Тихоней что ли… похоже, спелись. Во время обеда целую научную дискуссию завели. Сидели, жужжали: «Диссипация, реструктуризация, антагонизмы…»
О-па! А это что такое? Следы?
Старик, Тихоня, Ушастый, Бобёр, Выхухоль, Редька, Кастет, Водила, Хоботяра, Хирург, Мирон
— Трое прошли. -сказал капитан.
-сказал капитан. -Только что. К железной дороге. И я им не завидую, кем бы они ни были.
— Отчего? -с любопытством спросил Ушастый.
— Оттого, -объяснил Мирон, -что впереди одна за другой движутся две душегубки. Видите? Мы-то остановимся и переждём. А вот тем, кто впереди, придётся туго. Если народ умный и опытный — наденут респираторы и упадут плашмя. Удовольствия хлебнут полной пастью, но хотя бы живы останутся. А вот, если они — сопливые дурачки и попытаются отступить от душегубок к колее, тут-то им и конец.
— Почему?
— Да потому что у разбитых вагонов одна на другой сидит дюжина мясорубок.
Из записной книжки Старика
Слов нет, мясорубки — чрезвычайно опасные аномалии. Однако же, в них погибло никак не больше людей, чем, скажем, в каруселях или на комариных плешах. А уж о ведьмином студне, сгубившем рекордное число душ, вообще речи нет. Между тем, именно о мясорубках сложено огромное количество самых мрачных и зловещих легенд. Возможно, в немалой степени этому способствовала необычайно талантливая приключенческая повесть братьев Стругацких о Мармонтской Зоне. Природа мясорубки не прояснена до сих пор уже потому, что никто из попавших в неё не уцелевал. Высказывают фантастическое предположение, что некие необъяснимые воздействия изменяют тело жертвы на субатомарном уровне. Внешне это выглядит ужасно! Человек, угодивший в аномалию, подбрасывается вверх, его тело быстро скручивается в витой жгут, чернеет и превращается в большую чёрную, смолисто блестящую сосульку. Повисев в воздухе несколько секунд, сосулька тяжело шлёпается на землю и медленно растекается лужей черной вязкой жидкости, необычайно напоминающей расплавленный битум. Рядом с аномалией иногда находят шевелящиеся магниты, но не доказано, что эти «штуки» порождает именно мясорубка.
Ушастый
Мы залегли в низком кустарнике, точнее в стланике из карликовых берёзок. Мирон извлёк бинокль, другие последовали его примеру. Я заметил, что Старик, Хирург и Тихоня послушно упали в сырую траву, но не стали глядеть туда, куда смотрели все. Прямо перед нами, там, куда уходила дорога, много лет назад разбитая колесами грузовиков и телег, ползли, частично накладываясь друг на друга, две мощных душегубки. Сквозь них смутно виднелась невысокая насыпь. И стояли там вкось, вкривь и вразброс, насколько можно было различить в бинокль, паровоз и несколько пассажирских вагонов. Как и следовало ожидать, возле них чернели большие кляксы и лужи будто разгильдяи-строители разлили из котла расплавленный гудрон. Мясорубки…
Кто-то заметался за завесой струящегося воздуха.
— А, ч-чёрт, не выдержали! -с досадой крякнул Мирон. -Только бы к составу не попёрли…
— Попёрли. -мрачно ответил Выхухоль, крутя кольца настройки бинокля. -Первый… Второй…
— Третий. -вздохнул Ушастый. -Кажется, все.
— Душегубки удаляются. -сказал капитан. -Пора идти. Подъём, бойцы.
Всё-таки опыт у Мирона был и немалый. Вёл он нас сноровисто и умело. До места гибели тех троих добрались за десять минут.
— Красновцы. -определил капитан, поддевая носком сапога большой лоскут джинсовой ткани. -Никто, кроме них не носит таких штормовок. М-да, не помогли парням молитвы.
— Кто-нибудь обследовал вагоны? -неожиданно поинтересовался Старик. Он стоял, морщась и держась за правый бок. Что это с ним?
— Зачем? -удивился капитан Мирон. -Там же нет ничего полезного — ни «штук», ни вещей.
— Угу.
-Старик ответил скорее собственным мыслям, чем «звёздному». -Сколько времени безопасны «наевшиеся» мясорубки»?
— Ну-у… От двадцати до минут до часа…
— Успею. -решил Старик. Он быстро положил рюкзак на землю, сунул винтовку Выхухолю и двинулся к составу.
— Эй! Куда?! -запоздало окликнул изумлённый капитан. -Мясорубки, они бывают с сюрпризами!
Тихоня в сердцах сплюнул и устремился за Стариком.
Старик, Тихоня
В кабине паровоза, разумеется, никого быть не могло: мясорубки надёжно преграждали путь любому живому существу. Тихоня присвистнул, глядя на скелеты в лохмотьях истлевшего обмундирования.
— Погибли давно и внезапно. -определил Старик. Он наклонился, рассматривая останки. — Эге-ге! Двое рядовых и сержант железнодорожных войск. Видишь, эмблемки? Не страшновато, а?
— Да чего костей-то бояться? -невнимательно ответил Тихоня, заглядывая в топку. -Мёртвые не кусаются.
— Совсем ты у меня нюх потеряла, доченька. -упрекнул Старик. -Что с умершими происходит в Зоне?
— Матерь божья коровка! -Тихоня отпрянул от топки и щелкнул предохранителем автомата. -Они не воскресли! Мертвяками не стали! Почему?
— Дошло. -одобрил Старик. -Ну, наконец-то. Давай-ка поскорее выйдем отсюда и заглянем в вагоны. Пока мясорубки не проснулись.
— Зачем?
— Ну, что с тобой сегодня? -рассердился Старик. -Совершенно перестал соображать! Видишь же, что поезд вели не гражданские машинисты. А это значит, что эшелон сюда отправили уже после возникновения Зоны. Зачем?