Глюк
Из чёрного зёва трубы, пригнувшись, шагнул на свет божий Бобёр.
— Хохлы, чего прищурились? -с чувством исполняемого долга вздохнул Тихоня.
— Сам хохол! -дежурно ответил Бобёр, усиленно смигивая.
— Mинутa на то, чтобы Бобёр проморгался, -снисходительно усмехнулся Стрелок, -а все остальные — построились. Отправляемся.
Все переглянулись. Тихоня раскрыл было рот, но я опередил его. Со мной Стрелок лишний раз распускать руки не станет. А парню только не хватало еще раз схлопотать по носу, который еще с прошлого раза синий, словно слива.
— Старик еще не вышел. -сказал я. -Надо повременить.
— Старик? -удивился разведчик. -Кто такой? Я кого-то не сосчитал? Вы в пути размножились? Провести перекличку? Нет, вроде все…
— Стрелок, -как можно убедительнее произнёс Самовар, -Давай, подождём.
— Все, кого я веду, всегда остаются живы. -монотонно заговорил Стрелок, чуть опустив веки и глядя на носки тяжелых шнурованных армейских ботинок с противоминной подошвой. -Все и всегда. Но это касается только нормальных людей, а не спятивших самоубийц. Те могут отдать рюкзак другому, чтобы добро не пропало, и отделиться от каравана. Могут ждать, кого угодно и догонять, кого захотят. Земля им пухом. Остальные пойдут за мной. Напоминаю: Бобёр — замыкающий.
Он повернулся и осторожно двинулся через бетонные обломки. И тут я услышал: вз-з-з… вз-з-з… вз-з-з… и колотьё какое-то в ушах… Гадостно как, сил нет! Тихоня выпучился на меня, побелел весь, словно мел. Самовар руками машет, топаем, мол, господа ради, скорей за Стрелком. Ушастый головой в отчаянии закрутил, фонарик у него на капюшоне опять мигать начал. Подались они оба, Ташкент поколебался десяток секунд — и вдогонку. А Старик все не выходит и даже шагов его в трубе не слышно. Да куда ж он, подевался-то, динозавр ископаемый?! А медлить больше нельзя — это ведь Зона!
— Идти надо! -стонет Бобёр. -Ка-ак приложит сейчас!
— А ну, братья-уроды, полный вперёд! — говорю Тихоне.
— Да Старик же там!
— Хрен с ним! Самим пропадать? Забыл, где живём? А ну, пошёл!
Ухватил парня за шиворот, рванул, Бобёр сзади ему слегка пинком ускорения добавил, поволокли родимого. Шагов через сорок оглянулись — о-ё, всё твоё! — по тому месту, откуда ушли, весёлый призрак гуляет. Так что оно, может, к лучшему, что Старик из лаза пока не выныривает, с призраком шутки плохи. Что ж, как вынырнет, пусть догоняет, шансы у него покуда есть. Кстати, неплохой из него носильщик мог бы образоваться, несмотря на возраст. Очень даже грамотно ходит. Выносливый. О Зоне немало знает. Так что дай ему бог удачи, нехорошо будет, если вдруг что… Тихоня озирается, глаза тоскливые, видно ждёт, что Старик появится. Нечего шеей крутить, голова отвалится, шагай себе.
Сразу за кусками бетонных плит миновали ворох черного хлама. От лукьяновца ничего не осталось, только валялась рядом в густой и низкой, словно щётка, траве искорёженная и насквозь проржавевшая винтовка-трехлинейка.
Матерь божья коровка, чего только в Зоне не бывает! Может статься, ещё кого-то с каменным топором увидим.
Нет, а Старика всё-таки жалко…
Территория бывшего СССР Сибирь Усть-Хамский район Хамской области Аномальная Зона внеземного происхождения Шоссе 20 часов 45 минут 4 августа 2007 г.
Стрелок, Тихоня, Ташкент, Глюк, Бобёр, Ушастый, Самовар
Пятьдесят лет назад здесь было пшеничное поле. Теперь в жесткой оливково-зеленой траве высотой почти в рост человека крайне трудно было признать главную злаковую культуру в севообороте Хамской области. В зелени возилось, пищало и похрустывало что-то мелкое.
Стрелок почувствовал виском едва заметное покалывание и тотчас приказал:
— Стоять! Надеть намордники!
Прищёлкивая зажимы маски к шлему левой рукой, он протянул правую ладонью вперед. Меленьких невидимых иголочек там было больше, но они быстро исчезали. Караван стоял как вкопанный, все дисциплинированно молчали.
— Дальше. -приглушенным маской голосом велел разведчик. -Уши держать востро.
Но уже на втором шаге он вновь замер и настороженно вскинул ствол «грозы». Сзади у окраин Лукьяновки россыпью залаяли одиночными выстрелами «калаши».
— Что там? — почти беззвучно спросил Ушастый.
— Да пёс его знает. -так же тихо ответил Самовар. -Может, блатные передрались?
Послышались скупые, в два-три патрона, негромкие очереди из ППШ.
— Старик! -хором охнули Тихоня и Ташкент. -Влип!
— Захлонуть рты! -жестко сказал Стрелок, -Посмотрю, в чём дело. До моего возвращения всем встать в круг, стволами наружу, и ни с места.
Вынимая бинокль из чехла, он бесшумно исчез за густой щетиной молодых берёзок.
— Хреново. -мрачно сказал Ушастый. -А всего хреновей то, что всё это непонятно. Будь другом, Глюк, оставь пару затяжек.
— На, копти.
Тихоня вынул из кармана КПК, включил, набрал номер.
— Старика вызываешь?
Тихоня кивнул.
— Ну и?
— Не отзывается.
— Хреново. -повторил Ушастый.
— Точно. Что-то я даже и не упомню таких историй. -буркнул Глюк.
Тах! Тах-тах-тах! Тах-тах! Глуховатые выстрелы из «грозы» было трудно с чем-то спутать. Самовар вздрогнул, поднял автомат.
— Стрелка выручать собрался? -ядовито полюбопытствовал Глюк. -Ага, как же он без тебя-то?