Старик без спешки сел, заметил: -Вообще-то мне работать надо…
— Думаю, работа подождёт.
Старик без спешки сел, заметил: -Вообще-то мне работать надо…
— Думаю, работа подождёт. -услышал он звонкий, чистый голос. Когда Марьинский Шаман разговаривал, он казался чревовещателем, плотно сжатые губы начинали незаметно двигаться, но дикция была великолепной. -Во сколько почтенный Боров оценит вот это?
Он вынул из кармана и с тяжелым металлическим стуком положил на стол мерцающий багровыми сполохами шарик величиной с грецкий орех. Боров подкатил его пальцем, подумал.
— Шестьсот СВД. -сказал он.
— Вы традиционно умеренны. Колобок стоит вдвое дороже. Но не будем торговаться. -небрежно сказал Шаман. -Берите «штуку» себе, а гонорар выдайте, пожалуйста, уважаемому Старику. Это будет компенсацией за его рабочее время, потерянное в ходе беседы. Не возражаете?
— Еще бы он возражал! -возмутился Боров. -Двухнедельный заработок опытного добытчика!
Маленький рот Шамана внезапно растянулся в подобии улыбки, обнажив великолепные зубы.
— Рад сделать приятное. Однако ближе к делу. Я пришёл, чтобы задать несколько вопросов человеку, прибывшему три дня назад, а им оказались вы, Старик. Не соблаговолите ответить?
— Если смогу, отчего нет?
Короткое молчание.
— Вы сейчас хотите отгородиться от меня. -сказал эндоген. -Чувствуете одновременно интерес и… Нет, не страх, но огромное недоверие. Настороженность. Это помешает нам разговаривать.
— Неравное положение. -заметил Старик, -Вы, Шаман, меня просвечиваете, а я вас не вижу. Неприятно…
— Простите, впредь не буду. Это справедливо. Скажите, когда вы входили в Зону, почувствовали что-нибудь необычное?
— У верблюда спросили, отчего у него кривая шея. Он ответил: «А что у меня прямое?» В Зоне всё необычно.
— Я, разумеется, не видел живого верблюда, но смотрел рисунки в Усть-Хамском зоопарке. Действительно, странный зверь. И притча остроумна. Да, для вас Зона необычна во всём, но тем не менее…
— Нет, не почувствовал. Вдобавок, попал под удар мозгоеда. -сказал Старик.
— Да, уже знаю, сообщили. Долго болела голова после того, как пришли в себя?
— Н-нет… Часа три.
— Да, повезло. -сказал Боров.
— Везенье? Мозгоед не смог подчинить жертву за сорок метров на открытом пространстве? Гм… Допустим. «Северное сияние» в тот вечер началось именно тогда, когда вы потеряли сознание. А последние вспышки, почти незаметные в лучах солнца, пропали в момент, когда вы пришли в себя. Верно?
Боров тяжело уставился на Старика.
— Сколько аномалий появилось за время «сияния» на видимом вокруг «курорта» пространстве?
— Две машины времени, -стал загибать пальцы Боров, -электра, карусель…ага… так… шесть.
— Исчезло?
— Семь.
— Это нормально?
— Ёлки-моталки! -сказал поражённый Боров. -А ведь точно! Да кто ж он такой?
— Сейчас постарайтесь отвечать первое, что придет в голову, мгновенно, не раздумывая. -попросил Шаман. Он рывком подался вперёд и, глядя в глаза Старику, выпалил:
— Покажите, где северо-северо-запад.
Старик махнул рукой.
— Который час?
— Десять тридцать.
— Где сейчас Хрыч?
— Откуда мне знать?
— Где Хрыч?!
— На вышке! Отстаньте, не буду больше, голова кружится.
— Да, действительно, хватит. -согласился эндоген. -Подведём итоги. Направление определено безошибочно. Время — с погрешностью до минуты. Где находится Хрыч вы также чувствуете, хотя видеть не могли, потому что он только что поднялся на смотровую площадку. Последний вопрос вызвал у вас головокружение, потому что вы еще не привыкли к подобным упражнениям.
— Так ты что, мутантом делаешься? -сокрушенно поинтересовался Боров. -Всего за три дня! Эх, Старик, Старик, а я-то собирался тебя в долю взять. За стеной согласились с твоими ценами, товар на днях отпустят по новым нормам, которые ты присоветовал. Как бы мы развернулись, а? Что ж ты! И как теперь с тобой быть, а?
— Прежде всего — не делать глупостей. -ровно сказал Марьинский Шаман. -Что вы тревожитесь, дорогой мой? Всем известно, что Зона может обострять какие-то потенции поселенца. Один неожиданно начинает с молниеносной быстротой считать в уме (не правда ли, Боров?), у другого появляется необычайно чуткое обоняние или острое зрение, третий становится снайпером. Старик — не исключение.
— А зачем тогда понадобилось смотреть на него, такого неисключительного? -вкрадчиво спросил Боров.
— Зашёл мимоходом. Однако, мне пора. -Шаман легко встал. -Уважаемый Боров, в прошлый раз вы по моей просьбе заказывали книги из-за стены. Надо полагать вот они?
— А как же, вот эти вьюки в полиэтилене.
— Забираю.
— Да они же тяжеленные!
— Ничего. Надеюсь, до реки поможет донести Старик, а за ней меня терпеливо ожидают носильщики. Кстати, дорогой Боров, не в службу, а в дружбу — предупредите ваших охранников, чтобы те не вздумали закидать их гранатами, видите ли, в носильщиках у меня пара мертвяков.
Боров крякнул и поспешно покинул комнату. Эндоген взял блестящую тросточку, и тоже направился к двери. Старик подхватил вьюки, впрямь оказавшиеся неподъёмными, пыхтя, потащил их. Когда они миновали дверь «Рая», та распахнулась и на пороге показался голый Бармалей, почесывающий мохнатое брюхо. Увидев Шамана, он выпучил глаза, издал горловой звук и мгновенно захлопнул дверь.