Жил-был король и было у него три дочери. Пуще глаза он их берег, а когда подошла старость, и волосы снежком припорошило, стал подумывать, которой же из трех быть после его смерти королевой? Все три пригожи, все отцовскому сердцу любезны.
Наконец решил: пускай та из дочерей трон наследует, которая его больше всех любит.
Позвал он дочерей и говорит:
– Стар я стал, дочери мои, не знаю, сколько суждено прожить. Пора одну из вас на трон прочить. Но чтоб выбрать по справедливости, хочу знать, как вы меня любите. Отвечай, старшая дочь, как ты своего отца любишь?
– О, мой отец, люблю вас больше, чем золото, – целуя батюшкину руку, вскричала старшая дочь.
– Добро! А теперь говори ты, дочь моя средняя!
– О, дорогой отец! Люблю я вас как свой девичий венец! – кинулась отцу на шею средняя дочь.
– Добро! А ты, моя доченька младшая, ты-то как меня любишь?
– Я, батюшка, люблю вас, как соль любят! – отвечала Марушка, ласково глядя на отца.
– Ах ты, негодница, – накинулись на нее сестрицы, – сравнивать отца с солью!
– Да, я люблю его, как соль, – повторила Марушка и еще нежнее поглядела на отца.
Отец разгневался не на шутку. Как можно сравнивать родителя с какой-то ничтожной солью, которую каждый в щепоть берет и сыплет!
– Убирайся с глаз моих долой! Коль у тебя ко мне любви не более чем к соли! Когда наступят такие времена, что соль станет дороже золота, тогда и возвращайся, я сделаю тебя королевой! – крикнул король.
Марушка от горя словечка сказать не может. Но приказ отцовский для нее закон. Собрала свои немудреные пожитки и подалась, куда глаза глядят. Долго она шла, не разбирая пути-дороги, пока не добралась, наконец, до темного леса. Вдруг, откуда ни возьмись, появилась на лесной опушке старая женщина.
– Марушка! Куда путь держишь? Головку повесила, глядишь невесело? Зачем тебе про то знать, бабушка? Ведь помочь мне нельзя! – отвечает ей Марушка.
– Ты, девонька, говори, а я послушаю, может что и присоветую, иль ты того не знаешь, что седая голова на советы мудра!
Поведала Марушка старой женщине свое горе. «Ничего, – говорит, – мне теперь не надобно, лишь дожить до того дня, когда отец поймет, как сильно я его люблю».
По правде говоря, старая женщина и сама все про Марушку знала, ведь была она не простая старушка, а мудрая вещунья! Но ничего она девушке не сказала, а к себе на службу позвала. Марушка обрадовалась. Будет где голову преклонить. Будет кому свою печаль поведать. И пошла она вслед за бабушкой. Пришли они в избушку за лесистыми горами. Старая женщина покормила девушку, чем могла. И то! Марушку уже голод да жажда мучат.
– Теперь не ленись, принимайся за работу. Умеешь ли ты прясть да нитки сучить, да ткать? А овец пасти и доить?
– Нет, бабушка, ничему такому меня не учили, но коли вы покажете, я скоро выучусь, – отвечала Марушка.
– Покажу, покажу, доченька! Тебе мое ученье впрок пойдет, а придет время – и в жизни пригодится.
Марушка была девушка прилежная, как пчелка, и хотя раньше никакой работы не знала, скоро всему обучилась. Закатает рукава, белый фартучек подвяжет, и кипит работа в ее руках – любо-дорого посмотреть.
А во дворце в это время старшие сестры живут не тужат. К отцу ластятся, на шею кидаются, любовь свою выказывают. Отец им ни в чем не отказывает, во всем потакает. Старшая-то все в дорогие платья наряжается да золотом себя украшает, а средняя пиры-балы задает да женихов привораживает. Совсем избаловались, сами не знают, чего бы это еще у отца спросить. Стал, наконец, старый король соображать, что старшей дочери золото милее, чем отец! А как средняя объявила, что замуж собирается, понял, что не нужен ей отец-старик.
Вспомнил он младшую дочь Марушку, да поздно, нет от Марушки ни слуху, ни духу.
– Бог с ней, – отгоняет невеселые думы старый король. – Ведь она меня не больше чем соль любит.
Однажды ждали дочери к себе опять гостей. Слух прошел, будто сваты к средней едут. Вдруг в королевские покои вбегает повар, весь дрожит, побелел, как полотно.
– Ох, король – батюшка! – вопит он. – Беда приключилась великая!
– Ты что умом тронулся? – удивляется король.
– Недолго и тронуться! Ведь у нас вся соль исчезла, то ли размокла, то ли сквозь землю ушла, только нету ни порошинки! Чем теперь солить будем?
– Вот дурень! Пошли кого-нибудь за другой!
– Некуда посылать, в каждом доме, во всей стране нету ни крошки соли!
– Тогда соли без соли, иль стряпай такое, где соль не нужна! – отрезал разозлившись король.
А повару что? – «Будь что будет! Хозяин-барин, коли так велит, пусть так и будет!»
И давай все кушанья варить без соли. Сначала стряпал, что в голову взбредет, потом на одни сладкие блюда перешел. Ну и стряпня это была, в рот не возьмешь! Стало все меньше гостей на королевские пиры съезжаться, а потом гости и вовсе позабыли в замок дорогу. Ведь теперь у короля не было даже того, что в самой бедной избушке найдется: «Хлеба с солью да с доброй волей». Король ходит, словно в воду опущенный, а дочери, как ошпаренные мечутся. Прошли золотые денечки! Золота – пруд пруди, а соли во всем королевстве ни щепотки, хоть на край света иди! Исчезла, словно ее никогда не было!