Арона не стала со мной спорить, как я ожидал. Напротив, снова обратилась к тому, что лежит на столе.
Нолар сказала:
— Присмотри за Яретом. Мне кажется, перед нами враг, которого он знает. Пусть подготовится.
Битвы долго ждать не пришлось. Эйран проснулась, и ее крики привлекли из соседней комнаты Нолар и меня. Ярет удерживал жену, она отбивалась от него, в глазах ее было дикое выражение, она ничего не видела.
Только когда Нолар знаком велела мне отойти, а сама взяла женщину, Эйран успокоилась. В это мгновение в двери показалась Арона.
В руках у нее была маленькая палочка, похожая на жезл. Она приложила палочку к выпяченному животу Эйран и произнесла несколько непонятных слов. Эйран содрогнулась, а Ярет ударил Арону. Я отразил удар, приняв его на себя. Не знаю, заметила ли это Арона. Она сказала Нолар:
— Ребенок в ней одержим.
Ярет вскрикнул, я был потрясен. Одержимость Тьмою хуже смерти. Эйран упала на кровать, она дрожала всем телом. Ярет потрясенно посмотрел на меня.
— Что нам делать?
Нолар быстро осмотрела женщину.
— Роды еще не начались. Мы должны отвезти ее к камню.
За годы мы протоптали к Элгарет тропу, но это не настоящая дорога. Мы сознательно держим ее такой, чтобы за нами не проследили. И я бы не стал даже думать о том, чтобы перевезти по этой тропе Эйран, если бы не считал, что иначе мы допустим смертельную ошибку.
Мы выбрали двух самых спокойных пони и прикрепили к ним носилки. Такие носилки пограничники используют для перевозки тяжелораненых. Вместе с Дерреном, хорошо знавшим дорогу, и его женой Анисл, молодой женщиной, акушеркой, мы двинулись к скрытому святилищу.
Эйран не сознавала окружающего, и Нолар была даже рада этому. На каждой остановке она готовила травяные настои и советовалась с Анисл. Ярет разговаривал мало, а я не настаивал. Арона тоже ехала с отсутствующим видом. Как будто здесь только ее тело, а мысли где?то далеко. Время от времени я видел, как шевелятся ее губы. Она говорила сама с собой или с кем?то невидимым. Свою палочку она несла с большой осторожностью.
Странно, но оба сокола — Летящая?в?Бурю и Смелое Крыло, птица Ярета, — казались встревоженными. Время от времени они начинали вызывающе кричать. В такие моменты Равит отвечала громким лаем.
Мы подъехали к святилищу, и Элгарет встретила нас. Эйран закричала и стала корчиться на носилках;
Нолар и Анисл, шедшие рядом, с трудом ее удерживали.
И хоть я мало разбираюсь в родах, мне показалось, что время ее пришло.
Мы отвязали носилки и готовы были занести их, но Элгарет преградила нам путь. Она стояла в дверях, положив руку на свой камень.
— Не несите ее к камню. — Голос ее звучал резко, таким я его никогда не слышал. — В ней Тьма.
Ярет держал передние ручки носилок. Будь его руки свободны, он ударил бы волшебницу. Лицо его потемнело, сокол летал над ним с криками, но не решался напасть.
Арона и Нолар плечом к плечу встали перед волшебницей. Анисл закричала:
— Ее время пришло! Во имя Гунноры, госпожа, сжалься!
— Зло не так легко убрать, госпожа, — сказала Арона Элгарет. — С ним нужно сразиться, и я это сделаю, клянусь Джонкарой. А разве ты не примешь участия в битве? Разве ты не давала клятву использовать Силу, когда в этом есть необходимость? Или ты умеешь только поворачивать горы и убивать людей?
Так стояли они друг против друга, у одной рука на камне, у другой жезл.
И, к моему величайшему изумлению, сдалась Элгарет. Она отступила и позволила занести Эйран в помещение.
Деррен пошел присматривать за лошадьми. Но Ярет опустился на колени и взял руки Эйран. Женщина стонала и металась. Нолар и Анисл присматривали за ней, а я собрался выйти. Но Нолар покачала головой и указала на место у двери. Я чувствовал, как над нами нависает какая?то угроза.
И попытался прощупать ее. Из бесформенной тьмы возникла мрачная птица, сокол. Летящая?в?Бурю болезненно впилась мне в плечо когтями. Мне казалось, что птицы не могут стонать, но теперь самка издавала очень похожие на стон звуки. Когда Ярет опустился на колени, его сокол сел на спинку стула, и я видел его блестящие глаза. Равит сидела у моих ног, я чувствовал, что ей страшно, но она меня не покидала.
У головы Эйран стояла Элгарет, и свет ее камня освещал лицо женщины. У ее ног встала Арона и направила жезл на проход, через который должен появиться ребенок. А я, напрягая свой слабый дар, пытался определить, что нам угрожает.
Эйран коротко крикнула, и ребенок оказался в подставленной Алисл родильной тряпице. Послышался звук — но не обычный детский плач, а, скорее, дикий торжествующий хохот, как может смеяться взрослый мужчина.
Арона опустила свой жезл, но не коснулась ребенка.
Она держала жезл на уровне его сердца. Сильно запахло жженой плотью и перьями.
— Назови себя — именем Великого Сокола, которым овладела Тьма, именем Силы, именем всей мощи Джонкары — назови себя! — Голос Ароны заглушил этот смех.
Наступила полная тишина, даже птицы и собака застыли.
— Велдин.
Одно слово, имя. Я видел, как вздрогнул Ярет, как будто его ударили хлыстом. Голова его дернулась.
— Велдин, — повторила Арона. — Мы бросаем вызов.
Я мог бы поклясться, что слышу тяжелое дыхание, как будто какое?то животное — или человек — затаилось и ждет.