Бррууум — ДУУУМ. Велдин поставил ногу на ступеньку?перо. Он добрался до клюва. Постоял мгновение, четко вырисовываясь на фоне красного тумана. Потом гордо шагнул вперед и исчез. Сияние вспыхнуло ослепительно ярко. В воздух поднялся столб маслянисто?черного дыма, запахло сожженными перьями.
Бррууум — ДУУУМ. Ярет двинулся по дороге к храму Великого Сокола. У него было такое же восхищенное лицо, как у Велдина. Левую руку со сжатым кулаком он держал перед собой? как будто на кулаке сидит невидимый сокол, призрак Смельчака. Ярет сделал один шаг. Потом другой.
Брруум — ДУУУМ.
Неожиданно Эйран поняла, откуда исходит этот раздражающий второй звук. От детей, от Мыши и ее подруг.
Нет. Он исходит от камня.
Разве они не понимают, что создают ненужное отвлечение, подумала Эйран. Если бы у меня было время, я бы посмотрела, как они это делают. И заставила бы их прекратить.
Бррууум — ДУУУМ. Ярет добрался до основания лестницы. Великий Сокол вырос, стал еще больше, он готов поделиться своими тайнами. За Яретом шел Хирл, он миновал ворота, а Даннис только еще сделал первый шаг по дороге из темного камня снаружи круга. За ним шли Ранал и Лорик, оба выглядели нетерпеливыми, как будто каждый хотел ступить на дорогу первым. Если бы у нее были силы, Эйран опередила бы мужчин. Но в этом ритме таится какой?то таинственный порядок, строгая последовательность прохождения. Сначала один, потом другой, а ты самой последней. И поэтому она должна ждать своей очереди.
Брруум — ДУУУМ. Шаг за шагом Ярет ловко поднимался по ступеням. Хирл уже добрался до основания лестницы. Ранал прошел через ворота. Лорик ступил на дорогу.
Страшное возбуждение охватило Ярет. Еще мгновение — и она сама вступит на дорогу, начнет медленный и торжественный танец?приближение к месту, где разрешены все тайны жизни. Музыка барабанов вздымалась в ней, освободила от всего, что она знала и чувствовала раньше, заполнила бесконечным восторгом. Что?то замечательное ждет ее, вот?вот она доберется…
Гудение насекомых усилилось, оно почти заглушило бой барабанов. Изо всех сил Эйран старалась не слушать, не обращать внимания, убрать этот звук. Но он становился все выше, стал чистой прозрачной нотой, похожей на звучание поющего хрусталя. Все выше и выше взмывал этот звук, все громче и громче раздавалось брруум — ДУУУМ ударов сердца Великого Сокола.
Звуки сражались в голове Эйран. Она хотела бы зажать уши, но ей не позволено было двигаться. Ярет уже совсем близко. Еще мгновение, и он встанет в гигантский клюв, на то место, где стоял Велдин, прежде чем был допущен к таинствам храма.
Гром барабанов и звон хрусталя поднялись невероятно высоко, стали невероятно громкими и сильными… — и весь мир погрузился во тычу забвения.
Глава 51
Эйран медленно приходила в себя. Она обнаружила, что лежит на земле на краю поляны. С огромным усилием повернула голову. Голова грозила расколоться на множество кусков. Рядом лежал Ярет, лежал с бледным лицом и сложенными руками. И так неподвижно, так неподвижно.
— Ярет…
Даннис приподнял ее и поднес к губам мех с водой.
— Он еще жив. Он был ближе всех к… Ну, наверно, это можно назвать взрывом. Когда был уничтожен храм.
— Но что.., кто…
— Сначала пей. Вопросы потом.
Послушно она выпила немного воды. Потом с его помощью села. У Данниса дрожали руки. Он казался потрясенным и не вполне владел собой. Остальные трое тоже выглядели ошеломленными.
Наверно, я выгляжу еще хуже, подумала Эйран.
— Дети…
— С ними все в порядке. — Даннис смог криво улыбнуться. — Не знаю, почему. Но их почти не задело то, что так подействовало на нас. Они устали, вот и все.
Загадка.
— Ярет. Я должна идти к нему. — Эйран поползла на четвереньках. Грудь Ярета поднималась и опускалась в такт дыханию, но легко, так, что это движение можно и не заметить. Эйран положила руку ему на лоб. Холодный. — Любимый мой. — Она целовала его щеки, веки, рот. Возможно, она только воображает, но как будто цвет понемногу возвращается на его лицо, а дыхание становится сильнее.
— Мама?
Занятая Яретом, она с отсутствующим видом ответила:
— Да, Мышь?
— Я его сломала.
Тогда Эйран подняла голову. Рядом на коленях стояла ее.., ее дочь. Не Мышь, не девочка?волшебница, а Дженис. Лицо у нее осунувшееся, под глазами синяки, и кажется, что девочка вот?вот заплачет. Она держала в руках серебряную цепочку, с которой должен свисать камень. Но сам камень исчез. Ничего не осталось, кроме оправы, да и та потрескалась и обгорела, как будто почернела от высокой температуры.
— Ты его сломала? О, Дженис. — Эйран обняла девочку и начала покачивать и шептать на ухо:
— Моя бедная девочка.
Рядом с Дженис стояла Звезда, дальше — остальные дети. Они выглядели такими же усталыми и измученными, как Дженис. На этот раз, несмотря на испытание, у Шепелявой не было пальца во рту. Дети придвинулись, и Дженис оторвала от себя руки матери и присоединилась к девочкам. Все они взялись за руки.
Дженис исчезла, на ее месте была Мышь.
— Мы остановили его, мама. Мы все вместе. Но камень при этом сломался. — Она посмотрела на остальных девочек. — Простите, что я заплакала. Не нужно было.