— Если мы не остановимся и я не смогу полечить бедное животное, конь окончательно охромеет. — Она со значением взглянула на Велдина. — К тому же все, кроме тебя, едут с дополнительной тяжестью.
Велдин нетерпеливо топнул. Ярет смотрел на него соколиным взглядом.
— Лагерь будет холодным. Никакого огня, чтобы не привлечь нежелательных гостей. И как бы себя ни чувствовал конь Ранала, на рассвете двинемся дальше.
— Согласна.
Настроение у Эйран было мрачное. Она вообще заметила, что ее чувства обострились — и добрые, и злые.
Нервы. Ей не меньше Ярета хотелось побыстрее убраться из этого проклятого места, но она готова была остановиться, чтобы подлечить раненого коня. Она даже нарушила приказ Ярета и развела небольшой костер, чтобы подогреть воду и заварить листья и мох. Придется рассчитывать на теплый компресс и природную выносливость торгианца, так как в горах не оказалось нужных растений. Ярет подошел к ней и пристально поглядел.
Она сделала вид, что не заметила его, продолжая мешать варево в котелке, бормоча про себя, как всегда, когда вспоминала рецепт. Ей хотелось, чтобы он понял, чем она занимается. Ярет ничего не сказал, просто ушел.
Эйран не понимала, почему Ярет нервничает, почему это напряженное нетерпение охватило только сокольничьих. Все хотят убраться из Ализона, но остальные мужчины отдали дань усталости после схватки. Они готовы были лежать неподвижно, жевать сухой хлеб и, может быть, ненадолго уснуть. Но не сокольничьи. Вместе и порознь они бродили по лагерю, нервно постукивали пальцами по рукояти меча. Задержались только, чтобы очистить оружие от отвратительных пятен крови.
И еще долго после того, как Эйран позаботилась о торгианце, накормила детей холодным ужином и уложила на ночь, она слышала стук сапог сокольничьих.
Они продолжали взад и вперед расхаживать по лагерю. Их нетерпение двигаться вперед словно породило какую?то нервную слабость; Эйран чувствовала, что ничто не в состоянии заставить их уснуть в эту ночь.
Еще до рассвета сокольничьи подняли всех. К этому времени все уже заметили их странное поведение и начали жаловаться.
— Куда торопиться? — спросил Ранал. — Я хочу присмотреть за своим конем. И, конечно, мы должны позавтракать. Теперь можно развести костер.
— Поедим в пути, — раздраженно ответил Велдин. — Обычный путевой рацион.
— Мы могли бы что?нибудь приготовить. И мне действительно нужно позаботиться о коне.
— Задерживаться мы не можем, — сказал Ярет. У него вокруг глаз легли темные круги. Эйран поняла, что он совсем не спал ночью. — Нужно двигаться.
Она положила руку ему на плечо.
— Ярет.
Он посмотрел сквозь нее, как будто она не существует.
— Не пытайся остановить нас. — И ушел, торопя остальных.
Эйран разбудила детей, которые, как маленькие здоровые зверьки, крепко спали.
— Вставайте, — сказала она. — Мужчины хотят ехать.
Нам нужно побыстрее проехать через эти горы.
Звезда потерла глаза.
— Тогда почему сокольничьи ведут нас самым длинным путем?
— Как это?
Девочка зевнула.
— Кратчайший путь — на юг. Но мы идем по горам под углом. Почему?
— Не знаю. — Эйран подавила тревогу. — Они в горах как дома. А ты знаешь, как хорошо они вели нас даже на равнине. Должно быть, они знают, что делают.
— Мой папа все знает, — сказала Мышь. Но Эйран знала свою дочь. Ее словам не хватало уверенности. — впервые Мышь усомнилась в мудрости отца.
Не желая думать о том, что не в силах изменить, Эйран направилась к лошадям, чтобы посмотреть, как провел ночь конь Ранала. К ее удовлетворению, раны выглядели наутро гораздо лучше. Она не думала, что причина в ее усилиях. Разве что тепло компресса способствовало улучшению. Конь, пожалуй, способен двигаться, если его не будут сильно утомлять.
— Велдин, ты не возьмешь с собой сегодня Птицу? — спросила Эйран.
Велдин только посмотрел на нее, и она оставила эту тему. Птица не тяжелая. Во всяком случае, особой разницы нет.
Вскоре они уже снова были в пути. Небо затянулось тучами и грозило дождем. Туман сделал продвижение опасным, даже вблизи ручья. Лошади шли осторожно и даже после понуканий Ярета и Велдина отказывались идти быстрее.
Добрый старый Рангин, подумала Эйран. У него больше здравого смысла, чем сегодня у Ярета. Интересно, что с ним стряслось? А теперь и сокол начал вести себя странно.
Острый Коготь не хотел сидеть на насесте, он все время улетал вперед, так что Велдин терял его из виду.
Возвращался он в ответ на свист Велдина неохотно и сразу улетал снова.
— Мне это действует на нервы, — Даннис приблизился к Эйран. — Что их обоих терзает? Троих.
— Хотела бы я знать. — К своему раздражению, Эйран снова заикала.
Вокруг тень от деревьев стала чуть светлей. Солнце так и не показывалось, но туман начал рассеиваться. Ярет поднял голову, Велдин тоже как будто принюхивался.
Они словно поймали знакомый и приятный запах.
— Сюда! — воскликнул Велдин.
Сокольничий резко свернул направо, всадил шпоры в бока коня и галопом исчез в лесу. Ярет поскакал за ним.
— Подожди! — крикнула Эйран, но было уже поздно. Сокольничьи исчезли из виду, и подлесок скрыл их след. Ничего не оставалось делать, как скакать за ними, надеясь, что они не повернут снова и не потеряются окончательно.
— Держитесь рядом! — крикнул Даннис. Он одной рукой держал Шепелявую, чтобы низкая ветка не сбросила ее. Шепелявая широко раскрытыми глазами посмотрела на Мышь.