— Кто знает? Но если с этим связаны Псы, ничего хорошего ждать не приходится, в этом можно быть уверенным.
Эйран соскользнула со стула и встала на колени.
Она прижала руки к груди.
— О, госпожа, помоги мне!
— Что на этот раз?
— Ярет не берет меня с собой за нашей дочерью. Но я не могу вернуться в Благден одна и ждать там! Мой муж и моя дочь в опасности! А что, если ее убьют?
Если убьют и Ярета?
— А если ты пойдешь с ним, и убьют и его, и твою дочь, и тебя? — неожиданно мягко спросила хранительница.
— Тогда я буду с ним до конца, — ответила Эйран.
Она упрямо задрала подбородок. — И с моей дочерью.
Прошу тебя, госпожа. Помоги убедить его взять меня с собой.
Хранительница села в свое кресло.
— В этом нет необходимости, — сказала она.
— Как это, госпожа?
— Несколько минут назад мне сказали, что один из людей, отобранных твоим мужем, заболел. Что?то съел…
Эйран неожиданно вспомнила неприятный запах похлебки. Еда не подгорела, и воображение ее не обмануло. Должно быть, зерно в ней испорченное. Она вдруг очень обрадовалась, что они с Яретом к ней не притронулись.
— Мне жаль, что это человек заболел, — сказала она, — но я не понимаю. Какое это имеет отношение ко мне?
— Твой муж очень упрям. Но теперь у нас появилась возможность… — сказала хранительница.
Неожиданно Эйран поняла, о чем та говорить. Она удивленно замигала.
— Изменение внешности?
— Это очень легко. Кернон небольшого роста.
— О, да, пожалуйста! — воскликнула Эйран. — Я сделаю все…
— Верни нам детей. Этого достаточно.
— Клянусь жизнью!
— Идем со мной. — Волшебница отвела Эйран к выложенной в полу звезде и взяла несколько ярких синих камней. — Стань в центр, — приказала она.
Она протянула руку к жаровне поблизости, и в ней неожиданно вспыхнуло пламя. Вокруг Эйран начал собираться красноватый туман.
Вокруг Эйран начал собираться красноватый туман. Испытывая легкое головокружение, она подумала, распространяется ли он на всю комнату или заключен в пентаграмме. Теперь она уже едва различала фигуру хранительницы. Сквозь туман донеслись звуки пения, но пели словно где?то далеко. Ее снова охватило головокружение, и, не желая того, она вдохнула красноватый туман. Песня вошла в нее, слилась с ней, превратилась в ее кости и плоть. Испытывая необычное тревожное тепло, она закрыла глаза. Не хотела смотреть на происходящее. Смутно подумала, что если посмотрит, увидит, как тело ее растворяется, утекает с туманом, чтобы принять новую форму, стать жилистой мускулистой фигурой, такого же роста, как она сама…
Песня кончилась.
— Открой глаза, — сказала хранительница.
Эйран послушалась. Туман посерел и у нее на глазах растворился, исчез. Она взглянула на себя и не смогла сдержать разочарованного восклицания.
— О! Не получилось!
— Разве? — спросила хранительница. Она взяла прямоугольную пластинку полированного серебра с соседнего столика и протянула Эйран. — Скажи, что ты в ней видишь.
Эйран снова посмотрела, на этот раз удивленно.
— Как.., да ведь это лицо Кернона! — Она посмотрела на свою руку, тонкую, с хрупкими костями, потом на ее отражение в металле. И увидела совсем другое — загорелую руку, с тяжелой костью, ладонь мозолистая от часов упражнений с мечом и игольным ружьем. Рука явно мужская. — Вероятно, это рука Кернона. Но как… — Она снова посмотрела на себя, посмотрела на лицо мужчины, которого видела сегодня утром во время завтрака с испорченной похлебкой. Только глаза оставались ее собственными.
— Ты не можешь видеть волшебство, потому что находишься в нем, — объяснила хранительница. — Но другие могут. А ты можешь видеть только его отражение в зеркале или в неподвижной воде.
— А надолго его хватит? — недоверчиво спросила Эйнар.
— Сколько потребуется. Но берегись, чтобы муж не узнал твою тайну. Он может преодолеть иллюзию, потому что лучше других знает тебя. Если это произойдет… — Хранительница пожала плечами. — Ну, будем надеяться, что к этому времени вы зайдете так далеко, что он не решится посылать тебя назад одну.
— Спасибо, госпожа, спасибо!
— У нас больше нет времени. Иди переоденься, прихвати оружие Кернона. Через час вы выезжаете.
— Но разве Ярет не удивится, что я с ним не попрощалась?
Хранительница улыбнулась ледяной улыбкой.
— Нет, если будет считать, что ты уже уехала.
Эйран медленно кивнула.
— Да, у меня нелегкий характер. И мы с ним поссорились. — Она решилась. — Да. Позже между нами из?за этого могут возникнуть трудности, но сейчас сработает. — Она поклонилась волшебнице, как мужчина, и заторопилась выполнять ее указания.
Глава 11
Через час восемь человек, все в плащах и кольчугах, с полными седельными сумками, выехали из города Эс.
Через поллиги они свернули с главной дороги на меньшую, которая идет на северо?запад в направлении Места Мудрости.
Эйран постаралась держаться в тылу отряда. Все ехали на крепких быстрых торгианцах, как у Ярета и Велдина, хотя волшебницы перед выездом изменили наружность остальных лошадей. Было бы подозрительно, если бы у всех всадников были такие отличные кони.
Теперь Эйран ехала как будто на низкорослой чалой лошади. Но Рангин и торгианец второго сокольничего оставались неизмененными: любовь сокольничьих к торгианцам была хорошо известна, и если бы они показались на худших лошадях, это вызвало бы ненужные вопросы и замечания. У обоих сокольничьих на седлах сидели соколы. Эйрин опасалась не только того, что Ярет узнает ее глаза на лице Кернона, хотя видел того совсем недолго.
Рангин и даже Смельчак могут узнать ее, несмотря на иллюзию, и потому она благоразумно держалась подальше от них.
Она чувствовала, как тайно сердится Ярет, видела это в движениях его плеч, в плотно стиснутых зубах. И знала, что он в ярости от того, что она с ним даже не попрощалась.