Лотар взглядом нашёл полусотника и кивнул ему.
— Прикажи связать этих… Сам останься. Остальные — пусть проверяют терем.
Пара арбалетчиков и все раненые остались разбираться с пленными, а Лотар, Рубос, Сухмет и Крамис пошли вперёд.
— Зря ты их пожалел, — пробурчал Рубос. Он пытался на ходу вытереть кровь, заливающую ему глаза.
— Сам знаю, — ответил Лотар. Но он также знал, что не мог иначе. Пощадить таких противников, как эти крэксеры, которые почти наверняка умрут через пару месяцев без своего зелья, значило не дать разрастись злу. Как важно остановить слепую ярость, будет ясно через пару дней, может, через несколько недель…
Нет, решил Лотар, они ещё не победили. Ещё не время думать о том, что будет дальше.
В библиотеке они никого не встретили. Пусто было и перед потайной дверью, ведущей наверх, в башню.
— Ну, уж на лестнице-то они на нас навалятся, — прогудел Рубос, приготовившись к самому худшему.
— Успокойся, — ответил Лотар, — они наверху.
Рубос успокоился и пошёл вперёд, дыша Лотару в затылок. Желтоголовый, не поворачивая головы, магическим приёмом попытался поддержать свой крохотный отряд. К его удивлению, Крамис совсем не боялся. Это было и хорошо, и плохо. Не такой опытный боец был этот молокосос, чтобы ничего не бояться.
Они стали подниматься по бесконечным ступеням. Всё было тихо, никакой засады не оказалось. На всякий случай Лотар всё же проверял это, но ничего не чувствовал впереди, кроме пустоты, камней и слабого запаха свежей крови силача, с которым Лотар бился внизу. Значит, всё-таки он его зацепил. Что же, хоть это удалось.
— Ты держись сзади, Крамис, — сказал Лотар. — Иначе — каюк.
— Я бы не доверял ему, — сказал негромко Рубос. — Всё-таки Гергосов племянник.
— Чужеземец, ты уверен, что это всё дядя устроил? — В голосе юноши прозвучала надежда, что всё ещё может обернуться не так уж плохо.
— А на площади ты его видел? И на чьей стороне он был? — Рубос готов был выплеснуть на мальчишку всё накопившееся напряжение.
Рубоса снедала тревога за Светоку. Крамис вздохнул:
— Ну что же, если нужно выбирать между дядей и городом, я выберу город.
— Скажи, пожалуйста, он город выбрал, — ядовито просипел Рубос. — Может, теперь тебе памятник поставить?
— Рубос, — прервал его Лотар, — не трать дыхание.
— Не доверяю я ему.
— Моя жизнь — отличное доказательство его верности, — отозвался сзади Сухмет.
Спор иссяк сам собой — они пришли.
Крохотная комнатушка, где они уже были, когда разыскивали манускрипты Каписа, на этот раз показалась Лотару не такой уж и крохотной, народу в неё набилось немало.
Кроме них четверых, здесь был Капис, рядом с ним стоял Гергос, в центре комнаты расположился силач-крэксер, с которым Лотару не удалось расправиться внизу, а сбоку на подоконнике сидел Драл.
Он был спокоен. Совсем не крэксер — это Лотар теперь видел очень отчётливо. Он просто одарён магией такого тонкого свойства, что не в силах Лотара в ней быстро разобраться. Сказать по правде, он даже сомневался, что и Сухмету это удалось бы. Магия делала Драла очень опасным противником. Но, конечно, гораздо менее опасным, чем Гергос, который находился под действием той же магии, только был ещё и неплохим воином.
Лотар попытался определить, насколько силён Гергос, и с тревогой понял, что сейчас он гораздо сильнее Рубоса. А кое в чём мог даже превзойти и его — Желтоголового. Только он прятал своё умение, как привык всю жизнь маскироваться и притворяться, вынашивая чудовищные, преступные замыслы.
Пришедшим дали подняться на площадку башни. Никто и не думал их атаковать. Наверное, заговорщики были уверены в своей победе.
Внезапно Лотар понял, в чём дело, — Гонг! Он стоял у самого окна, из которого Лотар впервые услышал, что под городом появились собаки, и звенел, звенел… Звенел!
От его звуков хотелось плакать и смеяться одновременно. Он заглушал, казалось, всё живое. И только таким, как Гергос, отказавшимся от чести и правды, не мешал жить и действовать. Казалось, даже воздух тут загустел и утратил своё животворное свойство, превратившись в некую эманацию застоя, мрака, смерти…
Лотар поразился, как это они не почувствовали сразу, какой здесь отвратительный воздух, и как этот звук расправляется здесь с жизнью. Он посмотрел на тех, кто пришёл с ним. Рубос и Сухмет были, пожалуй, ещё ничего. А вот Крамис плох. У него закатывались глаза и шла из носа кровь. Но он пытался держаться. Да, он выбрал город.
— Вы уже ничего не успеете, собаки пробили стены, — сказал Капис, отворачиваясь от окна. Он улыбался. — Опоздали, защитнички. Теперь наша власть.
— Ты торопишься, фальшивый лекарь, — ответил Рубос. — Мы не признаем вашу власть и пришли сюда за вами.
— Да, все собрались, — сказал Гергос. — Будет нескучно.
— Рубос — мой, — быстро проговорил Драл. — Я его не добил в замке Бугошита, теперь пора исправить ошибку. Правда, стоит ли мне, убийце княжича, связываться с этим быком? Но ничего — не всё с княжичами биться, приходится иногда довольствоваться наёмниками. — Он выхватил меч, и в странном свете, льющемся в окна, на его пальце сверкнул полированный металл печатки. Вероятно, на ней был герб князя.