Результат: еще одна обойма и примерно около миллиона рублей. Надев куртку, Андрей рассовал по карманам патроны и деньги, отправил в наплечную кобуру свой пистолет. Глушителя должно было хватить еще на десять — двенадцать выстрелов. Это его устраивало. Вряд ли понадобится больше. Тщательно обтерев тем же носовым платком ручку кувалды, Наумов хотел было оставить и ее в квартире, но потом передумал. Рабочий наверняка его запомнил. Рано или поздно, но в эту квартиру попадут милиционеры. Может быть, даже рано. Все-таки свежевзломанная дверь не останется долго незамеченной. Кто-то да заглянет в квартиру. А там такое! Обнаружив кувалду, милиционеры моментально свяжут ее со стройкой, которая проходит поблизости. И кто знает, может быть, набредут на рабочего, у которого Андрей её занял. Наверняка тот вспомнит эту кувалду, а потом и человека, которому ее отдал. Нет, кувалду оставлять нельзя. Пусть милиционеры погадают, чем именно он взломал дверь. Конечно, они будут что-то предполагать, но предположения не есть факты. Захватив кувалду, он вышел из квартиры и, прикрыв ее дверь, стал спускаться по лестнице. Подъезд был безлюден. Андрей довольно улыбнулся. Точно, судьба к нему сегодня явно благоволила. Отойдя от дома метров на сто, он вздохнул и вовсе облегченно. Теперь предстояло от этой кувалды как-то избавиться. «А может, вернуть ее тому рабочему? — подумал Андрей. — По крайней мере это будет честно. И дополнительный шанс. Представим: на стройке появятся милиционеры и начнут узнавать, не пропадала ли у рабочих кувалда. То, что кувалду я занимал, они вряд ли допетрят. Тот рабочий, у которого я ее брал, конечно, все вспомнит, но промолчит, держу пари, промолчит. Зачем ему ввязываться в это дело? Кувалда вот она, и никто ничего не докажет». Сказано — сделано. Пришлось опять тащиться к котловану. — Извини, задержал немного дольше, — виновато сказал Наумов, отдавая рабочему кувалду. — Ничего, ничего, — не глядя, сказал тот, швырнул ее на кучу досок и снова занялся обрезком швеллера. Карабкаясь из котлована, Андрей подумал, что обрезок был тот же, что и полчаса назад. Ну-ну, силен рабочий класс. Теперь оставалось только обзавестись бичом.
Глава двадцать седьмая
Бича он искал минут пятнадцать. Наконец углядел.
Бич сидел у пункта приема стеклотары на ящике от кока-колы и ковырял в носу.
Этим он Андрея пленил совершенно.
Конечно, там было еще несколько представителей этого «веселого» племени. Пара-тройка совсем уже дряхлых, насквозь изъеденных употреблением одеколона и настойки пустырника типов, которые не годились вообще ни для чего, кроме собирания «бычков». Они Андрею были не нужны.
Была там и живописная старуха, несмотря на жару, одетая в шерстяную кофту и валенки. Андрей подумал было, что она, вполне возможно, подойдет для того, что он задумал, больше, но потом все же вернулся к первоначальному варианту. Вид у старухи был уж очень злобный и хитрый. Нет, с такой хлопот не оберешься.
Вот тот бич, который ковырял в носу, подходил ему просто идеально.
Было ему лет сорок, хотя у бичей возраст определить трудно. Тут впросак попасть совершенно немудрено. Конечно же, у него были километровой длины щетина и немыслимо грязные руки. Вообще весь он был очень грязный. Как и положено образцовому представителю этого славного племени.
Еще было видно, что это опустившийся интеллигент. Что-то такое в его лице наводило на такие мысли. Одет он был в драную рубашку, из-за дыр более походившую на футболку-сеточку, из тех, которые было модно носить летом годах в восьмидесятых. На ногах у него были стоптанные детские сандалии, на голове фуражка-восьмиклинка со сломанным козырьком. Увидев ее, Андрей аж умилился. Если ему не изменяла память, такие он видел только в кино.
Бич ковырял в носу пальцем правой руки. Левую руку он держал на сетке с бутылками и временами искоса на нее поглядывал, проверяя, не покусился ли кто на его собственность.
В тот момент, когда Андрей хотел к нему подойти, к бичу подскочила старуха и молча, хватко вцепилась в его сетку.
— Ты чего? — взвыл бич.
— Отдай, — пропыхтела старуха. — Кто тебя давеча, падла, «луковкой» поил?
— Плевал я на твою «луковку». Не отдам.
Голос у бича был скрипучий, как несмазанная телега.
— Отдай!
Андрей закурил сигарету.
Ему стало интересно, чем закончится эта схватка.
В следующую секунду бич, ни слова не говоря, совершенно хладнокровно снял с ноги сандалию и резко ударил ею старуху по голове.
— Ой, убили, убили! — заголосила та и, отскочив на безопасное расстояние, схватилась за голову. — Убили же! Нет, вы посмотрите, кровь ведь идет.
Она врала. Крови не было и следа.
Победоносно оглядевшись, бич надел сандалию обратно и показал старухе нехитрую комбинацию из трех пальцев.
— Вот тебе, старая ведьма!
«Подойдет! — решил Андрей. — Несомненно подойдет!»
— Ну, я тебе покажу! — взвыла старуха. — Я тебе такое устрою. Я тебя…
Пора было действовать. Андрей просто физически ощущал, как уходит время.
— Эй ты, мужик, дело есть! — сказал он и поманил бича пальцем. — Подь сюда!
Тотчас же на пятачке возле пункта приема стеклотары воцарилась тишина. Собравшееся на нем общество изощренным, присущим только этим людям чутьем почувствовало, что пахнет поживой.