Так они разговаривали и пили пиво. За окном стояла темнота и, чутко прислушиваясь к их словам, ждала. Чего? Момента, удобного момента. И он наступил…
В тот день на Москву обрушился снегопад. Мокрый снег падал с неба сплошной пеленой, почти мгновенно строил на шляпах прохожих похожие на короны сугробы, залеплял стекла автомобилей, окна домов. И Андрей, направляясь к магазину, по привычке оглянувшись, не заметил на улице никого. Она была пуста. Пуст был и магазин, в дальнем конце которого сквозь витрину была видна лишь одинокая фигура, казалось, впавшей в летаргию продавщицы. Это было как раз то, что ему нужно, те условия, которые он ждал. Он даже замедлил шаги, поскольку знал, что подобное повторится не скоро. А того, кого он караулил, не было. Была машина, а его самого не было, видимо, он задерживался внутри и не спешил навстречу своей судьбе. Андрей, чувствуя странное облегчение, миновал машину и уже хотел идти дальше. Как вдруг… Хлопнула дверь магазина. Быстрые шаги по направлению к машине. Открылась дверца. Андрей обернулся. Он! И тут случилось странное, такое, чего с ним не было до этого никогда и никогда потом. Тот кто убил Марину, еще копался, вставляя ключ в замок зажигания, еще поворачивал его, пытаясь завести мотор, а Андрей, увидев себя как бы со стороны, словно все это проделывал не он, а кто-то другой, быстро метнулся назад. Резко, словно преодолевая какой-то барьер, он распахнул дверцу автомобиля, увидел перед собой побледневшее лицо и трясущуюся от страха бороденку… И тут время остановилось. В странной безвременной тишине он выдернул из-за пазухи пистолет, направил его в белое пятно лица-мишени и нажал на курок. Выстрел прозвучал глухо, словно рванула новогодняя петарда. Пуля попала точно в лоб и Андрей, внутренне содрогаясь от ужаса, увидел расплывшийся по потрескавшемуся автомобильному стеклу комок крови и мозгов. И это было все… Быстро сунув пистолет обратно за пазуху, он огляделся. Улица была по-прежнему пустынна, только в магазине виднелся силуэт продавщицы, которая, услышав выстрел, очнулась и теперь шла к двери, чтобы посмотреть, что там на улице случилось. И тогда Андрей, забыв закрыть дверцу машины, резко бросился прочь, совершенно машинально сообразив, что теперь кружным путем бежать уже нет никакого смысла. Он свернул за угол, запрыгнул в свою машину и, врубив мотор, резко дал газ… Совершенно машинально, толком не соображая, что делает, он проехал несколько кварталов, свернул, проехал еще немного, свернул в другую сторону, выехал на какой-то мост, (какой, он потом так и не смог вспомнить), быстро выскочил из машины, огляделся и, убедившись, что никого рядом нет, выкинул пистолет в воду. Теперь оставалось сделать совсем немного. Он сел в машину, проехал еще несколько кварталов и, остановив ее, закурил сигарету, мимоходом отметив, что руки у него не дрожат. «Почему, почему они не дрожат? — удивился он. — Ведь должны же, я ведь только что убил человека». Но они не дрожали — и все. И вообще не было ни страха, ни нервных мурашек, не было ничего. Может быть, потому, что он теперь знал твердо — не поймают. Не могут поймать, поскольку, все было по правилам. Так, как и должно быть. Око за око, зуб за зуб. И все же он просидел в машине еще минут двадцать, выкурил одну за другой три сигареты и, лишь когда последняя из них, едва слышно зашипев, упала в снег, поехал к Виктору. Тот открыл дверь и все мгновенно понял. — Угу? — напряженно всматривался он в глаза друга. — Да, — ответил Андрей, синимая в прихожей куртку. Они прошли на кухню. После второй бутылки пива Виктор спросил: — Надеюсь, все прошло без осложнений? — Без, — мрачно ответил Андрей, открывая себе и товарищу по следующей бутылке. — Так что же ты невесел, друг ситный? Ну вот, справедливость наконец-то восторжествовала. Это надо отметить. — Потом, — все так же мрачно сказал Андрей. — Все потом.
— Ну, как скажешь, — пожал плечами Виктор, — как скажешь. А то… можно было бы организовать культурную программу. Сходили бы в ресторанчик, посидели… поговорили… выпили. — Не надо. — Хозяин — барин. Только, вид у тебя не того… квелый какой-то. Ты парень, случайно, угрызениями совести не заболел? — Да нет… — вяло отозвался Андрей. — Устал я что-то. Отлежаться надо. Пойду я, пожалуй. — Ты знаешь что… — уже в прихожей сказал Виктор. — Ты только не пропадай. Хорошо? — Хорошо. — И вообще ты думал, что будешь делать дальше? Поймать тебя могут только по случайности. Сейчас наша родная милиция мух, как говорится, не ловит. Такие преступления они, как правило, не раскрывают. Копать будут бандиты. Но и тут чертовски мало шансов, что они на тебя выйдут. Просто никаких. Стало быть, давай примем за гипотезу, что тебя так и не поймают. Примем? — Примем, — согласился Андрей. — Ну вот. Через недельку-две можно будет сказать уверенно, что пронесло. А дальше? Что дальше-то будешь делать? Шоферить? Думаешь, это профессия на всю жизнь? Сомневаюсь. Больно для тебя мелко, да и денег это занятие приносит не сильно много. Появляйся — могут быть разные варианты. Договорились? — Хорошо, договорились…