Мама наверняка уже знает, что Дипломат убит. А также — Виктор. Сейчас ее интересуют две вещи: судьба Бобренка и вернется ли Андрей обратно в Москву.
Она вполне может допускать, что он так и сделает. Вернется. Для чего? Чтобы получить деньги? Чтобы отомстить за смерть напарника? В данный момент она не знает, понял ли Андрей, какую роль в том, что произошло в Азинске, сыграл ее человек. Она вполне может допускать, что Бобренок тоже мертв, и убил его не кто иной, как Андрей.
Самой простой мыслью, которая придет в голову Мамы, будет, конечно же, устроить за квартирой Виктора наблюдение. Это было единственное место в Москве, в котором она могла четко засечь появление Наумова.
Она и попытается это сделать.
Стало быть, для того чтобы проникнуть в квартиру Виктора, придется что-то придумать.
И он придумает.
Андрей прошел через здание вокзала, ловко протискиваясь сквозь толпу, минуя продавцов мороженого, чебуреков и полупорнографических газетенок. У самого выхода из вокзала было особенно людно. Андрея стиснуло, понесло и после нескольких тычков, после того, как какая-то мадам чуть не попала ему в глаз ручкой от своего зонтика, выкинуло на улицу.
Поспешно отойдя в сторону, он несколько раз глотнул воздух, потом поправил висевшую на плече сумку. Теперь можно было подумать о том, как добраться до дома Дегина.
А может, не стоит, по крайней мере именно сейчас? Дождаться темноты? Наверняка в квартиру Виктора удобнее будет пробраться вечером. Но тогда он потеряет часов семь-восемь, не меньше. Может быть, к этому времени милиция уже установит личность Виктора и побывает на его квартире?
Он покачал головой.
Нет, так быстро они сработать не смогут. Скорее всего, на то, чтобы идентифицировать труп Виктора, понадобится еще несколько дней. А ночью и в самом деле проникнуть в квартиру друга будет легче. Так сказать, под покровом темноты…
И несмотря ни на что, он, наверное, поехал бы на квартиру Виктора именно сейчас, но его остановило странное ощущение, похожее на предчувствие. Откуда-то он знал, что именно сейчас туда ехать не стоит. Вечером, только вечером.
Такие предчувствия бывали у него частенько, и он уже научился им доверять.
Как правило, это оправдывалось.
«Что ж, вечером, так вечером, — подумал Андрей. — Однако что же я до этого вечера буду делать?»
Он прошелся по площади. Остановившись перед толстой торговкой в заляпанном красными пятнами фартуке, купил у нее стаканчик мороженого и без всякого удовольствия съел.
Мороженое было полурастаявшим, липким и каким-то не очень аппетитным, что ли…
Потом было такси. Андрей взял его, не торгуясь. Денег осталось не так уж и много, но ему было на это наплевать. В ближайшее время либо он огребет хороший куш, либо они ему не понадобятся вовсе. Либо…
Нет, третьего было не дано. Если он приехал в Москву, то обязан был ввязаться в игру с Мамой. Кто мешал ему там, в Борисовке, сесть на поезд, идущий в другую сторону? Забыть обо всем, жить тихо, как мышка, и ждать лучших времен. Денег, которые лежат у него дома, хватит надолго. Несколько лет можно жить, не думая ни о чем. А там, глядишь, что-нибудь изменится, что-нибудь произойдет…
И все же он приехал.
«Так что, — поглядывая в окно машины на проносившиеся мимо дома, думал Андрей, — назвался груздем — полезай в кузов».
И все же было еще не поздно попросить таксиста вернуться на вокзал, сесть в поезд… и забыть, забыть все…
Он едва не поддался этому искушению, но потом поборол его, изгнал из своего сознания. За Виктора надо было отомстить. И еще… разобраться, разобраться с Мамой… Конечно, это было безумие. Не таким, как он, разбираться с этими Мамашами. Скорее уж, наоборот. Но все же… это надо было сделать, и он решил, что это сделает. По крайней мере попытается.
Такси привезло его к гостинице.
Устроившись в нее по фальшивому паспорту, Андрей взял себе на три дня одноместный номер. Ему хотелось люкс, но человек, заказывающий люкс, неизбежно привлек бы к себе внимание. А это было ему не на руку. Пришлось удовлетвориться обычной одноместкой.
Дежурная читала книгу. Получая ключ, Андрей взглянул на обложку. «Санта-Барбара».
Почему-то его здорово обрадовало, что это не Чейз. Хотя какое ему было до этого дело? Ну пусть бы и Чейз. Его-то это как касается?
Отпирая дверь своего номера, он вдруг понял, что, если бы дежурная читала Чейза, это слишком бы уже напоминало Азинск.
«Бред какой-то! — покачал Андрей головой. — Приятель, уж не становишься ли ты суеверным?»
Номер оказался вполне милым. Небольшое зеркало было расположено напротив кровати, так что лежавший на ней мог себя в нем видеть чуть ли не полностью.
Андрей понял это почти сразу, поскольку первое, что сделал, войдя в номер, достал из сумки книжку Пембертона и, сняв ботинки, лег на кровать.
«Интересно, — подумал он. — Кто же это такое придумал? Случайно получилось или кто-то побеспокоился о тех любовниках, которые будут этот номер снимать? Подражание тлетворному Западу? Ну-ну…»
После этого он занялся Пембертоном и посвятил ему около часа, с увлечением следя за приключениями железного пирата.
В поезде ему толком отдохнуть не удалось. Соседи попались шумные и глупые, какие-то мелкие бизнесмены, которые массированно пили водку и неумело пытались соблазнить проводницу, кстати и некстати демонстрируя ей толстые пачки денег. Проводница им мило улыбалась, но соблазняться не соглашалась.