— Так будешь ты в меня стрелять или нет? — Наверное, все-таки буду, — сказал Андрей. — Как я говорил, ты, похоже, знаешь слишком много, а в наше время это очень опасно. — Тогда стреляй, — проговорил старший лейтенант. — Только учти, через полчаса после этого вас обоих возьмут. Тебя и твоего напарника. Думаешь, я один работаю? И слежу за вами один тоже? — Думаю, тут ты блефуешь… — Андрей снова вытащил из кармана пистолет милиционера и снял его с предохранителя. Хлынов побледнел. — Э, парень, не шути. Говорю тебе, если бы не я, вас взяли бы сегодня ночью. Думаешь, я случайно в камере хранения оказался? Мне доложили, что ты вылез из окна и задними дворами направился куда-то. Куда ты мог пойти? В общем, через некоторое время я допер, что ты вполне мог что-нибудь оставить в камере хранения вокзала. Да слегка опоздал. Каюсь, немного тугодум. За это иногда и получаю. Если ты меня хлопнешь, то своего дела вы никогда не сделаете. А так сроку у тебя до темноты. Если подумать, целая куча времени. Андрей задумался. — Ага, значит, вы нашу квартиру держите под наблюдением? — Ну конечно. Думаешь, я после того, что мне рассказал Бобренок, поверил, что вы уедете из города? Кстати, а ты не заметил, что ваша квартирная хозяйка даже не пришла полюбопытствовать, как вы устроились? — Действительно, не пришла. Вы отсоветовали? — Конечно. Кто знает, что вам в голову взбредет? А женщина она старая, заслуженная, такой рисковать не стоит. — И мальчикам Дипломата она тоже поэтому про нас рассказывает? — А что ей, отмалчиваться, что ли? Так это их насторожит еще больше. Нет, она им рассказала все, что требуется, и теперь мальчики Дипломата почти уверены, что вы не киллеры, а просто студенты. Кстати, ты заметил, что она провела мальчика Дипломата специально под окнами своей квартиры? Чтобы вы видели, с кем она разговаривает. Поэтому сроку вам до темноты. Если они ей не поверили, то ночью придут проверить, кто вы есть на самом деле. Нам, чтобы вы не устроили в центре города перестрелку, придется вас брать. Понимаешь, не нужно нам этого. Перестрелка может испортить нашу отчетность. Он тонко улыбнулся. — Понятно, — кивнул Наумов. — Все у тебя схвачено. Все рассчитано. И сам ты круче, чем сваренные вкрутую яйца. — Точно, — подтвердил Хлынов. — Вот только, держу пари, начальство твое об этой операции не знает ни сном, ни духом. Верно? — А вот это уже не твое дело, — огрызнулся старший лейтенант. — Верно, — покивал Андрей. — Дело не мое. Но меня касается. Давай-ка подведем итоги. Мне кажется, самое время это сделать. — Ну что ж, идея не такая уж и плохая. Давай подводить. Итак, дорогие мои киллеры, вы довольно прилично влипли. Свое дело без моей помощи вы сделать не можете. Более того, если я надумаю вам помешать, то оно и вовсе провалится. Может быть, имеет смысл поделиться со мной кое-какими сведениями? — Например, кто именно заказал убийство Дипломата? — подсказал Андрей. — Хотя бы, — безразличным тоном произнес Хлынов. «Понятно, значит, ни про Маму, ни про ее «контору» Бобренок ему не сказал, — подумал Наумов. — И это совершенно логично. Милиционер должен был помешать нам выполнить заказ, не более. Все верно рассчитал Бобренок. Да только ошибся в одном. Зря он сунулся к Дипломату. Тот его, конечно же, моментально раскусил. А с милиционером он и в самом деле придумал неплохо. Конечно, взять нас ребяткам этого Хлынова было бы довольно трудно. Наверняка, нам удалось бы скрыться. Но о выполнении заказа после этого нечего было бы и думать». Наумов слегка улыбнулся. — Много будешь знать, плохо будешь спать. Усекаешь? — Усекаю. Вот когда мы вас будем брать, то обязательно учтем ваше потенциальное желание к сотрудничеству. — Ну, ты и завернул, — покачал головой Андрей. — Другими словами, если я тебе сейчас всего не расскажу, то твоим ребятам будет отдан приказ живыми нас не брать? Верно? — Где-то около этого.
— Врешь ты все, — мрачно выдал Андрей. — Думаешь, я совсем дурак и не понимаю, что после этого разговора нас живыми брать не будут ни при каких обстоятельствах? Только мертвыми. С контрольным выстрелом в голову. И не потому, что мы можем что-то сболтнуть твоему начальству. Тут ты отбрешешься, я не сомневаюсь. А потому, что, оказавшись на зоне, мы запросто можем рассказать кому-нибудь о твоем участии в этом деле. Не ровен час, слушок дойдет до дружков Дипломата — и все, ты уже не жилец. Глаза Хлынова сузились. — В самом деле, ты не совсем дурак. — Стараемся помаленьку, — промолвил Андрей. — В общем, так, в чем ты прав, это в том, что тебя мне сейчас убирать смысла нет. Думаю, и тебе нас до ночи трогать тоже не очень хочется. Слишком уж ты заинтересован в том, чтобы Дипломата хлопнули. Кстати, почему? Что-то не верится, будто тут не замешаны деньги. — Верь — не верь, но это так, — промолвил милиционер. — Значит, месть. Что-то он, этот Дипломат, сделал тебе не очень приятное. Не так ли? — Сделал. И не только мне. — Ну, да это твое дело. Главное — до ночи мы друг другу мешать не будем. На этом и расстанемся. Да, кстати, чуть не забыл. Если вы следите за домом, то наверняка должны были видеть, как выносили труп этого Бобренка. Что же вы этим не воспользовались? — Смысл? — пожал плечами Хлынов. — Ну, взяли бы двух мальчиков Дипломата и сорвали бы всю остальную операцию. Сам-то он вышел бы сухим из воды. — Но вы хоть убедились, что это именно его труп? — Убедились. Это Бобренок. — Ну вот и хорошо. Нам меньше работы. Андрей стал неторопливо отступать прочь. Он понимал, что спиной к старшему лейтенанту лучше поворачиваться лишь тогда, когда между ними будет приличное расстояние. — Эй, погоди, — забеспокоился Хлынов: — А пистолет? — Неужели не сможешь достать себе другую пушку? — спросил Андрей. — Такую не достану. Это табельное оружие. Отдай, зачем она тебе? — Табельное, говоришь? Андрей ничуть не сомневался, что уже этой ночью им с Хлыновым предстоит вести довольно опасную игру. Так почему бы не позлить будущего противника? Он быстро огляделся и, заметив неподалеку открытый канализационный люк, шагнул к нему. Заглянув внутрь, Андрей убедился, что в люке нет воды, и кинул в него пистолет Хлынова. — Ой, уронил! — сделав удивленный вид, сказал он. — Придется, приятель, тебе его доставать самому. Мне, извини, некогда. После этого Андрей резво повернулся и, легко перепрыгивая со шпалы на шпалу, побежал к ограждавшему вокзал забору. В нем была дыра такой величины, что через нее мог легко пробраться не только он, но и средних размеров слон. Как Наумов и рассчитывал, с другой стороны дыры оказалась тихая, тенистая, почти безлюдная улочка. Подумав, что этим путем во времена застоя с территории вокзала исчезло немало ценных грузов, Андрей бодро зашагал по ней. Улочка влилась в другую, более широкую, по которой уже проезжали машины. Через короткое время Андрей уже сидел в одной из них. Еще через пятнадцать минут он вылез на той улице, с которой совсем недавно уехал на вокзал. Теперь оставалось только попасть обратно в квартиру. «Интересно, где же Хлынов установил наблюдательный пост? — думал Андрей, входя в уже знакомый ему дворик. — Где-то здесь. А иначе как бы он узнал, что я покинул квартиру? И, конечно же, еще один с другой стороны дома. А может, и два, учитывая, что еще кто-то должен следить за подъездом Дипломата. Да, похоже, уйти после выполнения задания будет нелегко. Люди Хлынова… мальчики Дипломата… Не слишком ли много охотников?» Дворик был по-прежнему пуст. Проскользнув в квартиру и плотно закрыв за собой окно, Андрей направился к Виктору. Тот сидел на стуле, внимательно наблюдая за подъездом Дипломата. — Ага, явился, — сказал он, бросив внимательный взгляд на Андрея. — Похоже, все прошло в лучшем виде.