Меня больше интересует другое. Один из вас живет в Астрахани, другой — в Москве. Поскольку вы явились в гостиницу вместе, это означает, что вы прилетели одним самолетом, и наверняка из Москвы. Не так ли? — Так, — ответил Виктор. — Именно из Москвы. Но только мы приехали поездом. — Поездом? Самолетом-то было бы быстрее. — Безусловно, быстрее… — Виктор задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Но только, мы поехали поездом. Нам нужно было по дороге обсудить кое-какие планы. Самолет к этому не располагает. — Понимаю, — кивнул милиционер. — И билетов, вы, конечно, не сохранили. — Я — нет. Не люблю таскать ненужные бумажки, — ответил Виктор и повернулся к Андрею. — Может быть, билет сохранился у тебя? — Тоже нет, — развел тот руками. — Я просто не забрал его у проводницы. Зачем? — Понимаю, — кивнул Хлынов. — И все-таки жаль. Если бы вы могли сейчас показать мне билеты, то, могу вас уверить, я бы оставил вас в покое. А так я не могу гарантировать, что не появлюсь в ближайшее время на вашем горизонте. — Нам и самим жаль, — еще раз развел руками Виктор, — Рады были бы вам помочь… но… Он встал, явно намекая, что милиционеру пора бы уже и уйти. Конечно, тому это не совсем понравилось. Андрею показалось, что тот даже постарался усесться в кресле как можно-глубже. — И все же, — протянул Хлынов, — мне хотелось бы задать вам еще пару вопросов… Договорить он не успел. Войдя в номер, ни Андрей, ни Виктор не заперли дверь. Сейчас она резко приоткрылась, так что того, кто за ней стоял, не было видно. В просвете мелькнула лишь его рука. А потом… в номер влетела граната. То, что это именно она, Андрей понял мгновенно, поскольку услышал характерный щелчок, с которым капсюль ударил по взрывателю. Теперь до взрыва оставалось четыре секунды. Время растянулось и стало буквально резиновым. Андрей видел, как медленно, казалось, неизмеримо медленно граната катится по вытертому гостиничному паласу прямо к ногам Виктора. Он заметил, как Хлынов, все еще не понимая, что происходит, поворачивается к двери и вечно сонное его лицо вдруг становится жутко удивленным. Однако все это Андрей увидел как бы боковым зрением, потому что его тело, казалось, без всякого участия разума уже спрыгивало с кровати и в длинном прыжке неслось к двери. Потом, когда эти четыре секунды прошли, он понял, что они все трое успели за это короткое время сделать очень много. Виктор, мгновенно среагировав, успел резко откинуться назад и, уцепившись за подлокотники кресла, завалить его на себя, прикрываясь им, как щитом, от катившейся по полу рубчатой яйцеобразной смерти. Сам Андрей успел выскочить в маленький тамбур перед дверью и даже подумать, что в коридор выбегать не стоит, поскольку там его может ждать с оружием наготове тот, кто кинул гранату. Вышибив напрочь защелку туалета, поскольку открывать ее не было времени, он ввалился внутрь, и, рухнув между унитазом и ванной, закрыл руками голову. А потом был негромкий хлопок… и тишина, удивительная, словно сотканная из ваты тишина. Длилась она секунд пять-десять. Громко стукнуло, падая на пол, кресло. Андрей услышал, как в комнате кто-то кашлянул раз, другой. Послышался голос Виктора: — Эй, Петр, вылезай, опасность миновала. «Какой Петр? — ошарашенно подумал Андрей. — Кто такой Петр? Откуда он здесь взялся? Или у Виктора шарики заклинило?»
И тут же до него дошло, что Петр — он сам и есть. Все правильно, по фальшивому паспорту он Хмылев Петр Трифонович. Стало быть, Виктор имеет в виду его. Сообразив, что взрыва уже точно не будет, он вернулся в комнату. Первое, что ему бросилось в глаза, был милиционер, сидевший на полу и крепко сжимавший в руках злополучную гранату. Лицо у него было бледное как мел и совершенно очумелое. Как раз в тот момент, когда Андрей вошел в комнату, он словно бы очнулся и сказал несколько слов, являющихся доказательством того, что наш язык богат и могуч.
— Учебная? — деловито поинтересовался Андрей. — Ну да, — ответил Виктор, — Один корпус и запал. Боже, ну и шуточки в этом городе. Сказав это, он наклонился и без малейшего сопротивления со стороны Хлынова вытащил из его кобуры пистолет. — Приведи его в чувства, — бросил он Андрею и кинулся к двери. — А я попробую познакомиться поближе с этими шутниками. Хотя… Недоговорив, он резко рванул дверь номера и выскочил в коридор. Андрей покачал головой. На месте того, кто бросил гранату, он давным-давно удирал бы прочь от этой гостиницы. Наверняка шутника уже и след простыл. Но все же… Он поставил кресло на место и помог милиционеру в него усесться. Тот все еще ошарашено разглядывал зажатую в руках гранату. — Ну ты даешь! — сказал ему Андрей, нервно закуривая сигарету. — Матросов, понимаешь ли… Зачем на гранату-то кидался? Хлынов нервно сглотнул и пробормотал: — В соседнем номере семья с тремя детьми. Я узнал у дежурной, кто рядом с вами живет. А стены тут тонкие, чуть ли не фанерные. Я подумал, что они могут пострадать. Андрей почесал в затылке. — Однако силен. Не будь эта граната пустышкой, стал бы Героем России. Посмертно. После такого начинаешь верить в то, что этот Матросов и в самом деле кинулся на дот. Правда, народ говорит, что это у него по пьяному делу просто нога подвернулась. А тут… У тебя как с сердцем? — Нормально, — ответил старший лейтенант и наконец положил гранату на журнальный столик. Чувствовалось, что он не до конца еще пришел в себя. И все же рука его ощупала кобуру. — А где пистолет? — спросил Хлынов. — Дружок мой взял, — ответил Андрей. — Если тот, кто кидал гранату, все еще в коридоре, то он, возможно, вооружен. Не с голыми же руками на него идти. — А-а-а… понятно. А разве… — Что? — Нет, ничего. Водички бы попить. — Это мы сейчас. Андрей схватил стоявший на столике стакан и пошел в ванную. Наполнив стакан водой, он вернулся в комнату. — Вот, держи. — Э, нет, так не пойдет, — послышалось от двери. Это был Виктор. Он прошел в номер, положил пистолет Хлынова ему на колени и, забрав стакан, аккуратно вылил воду в стоявший здесь же на столике пустой графин. — Вот, это будет лучше. Пошарив в кармане пиджака, он вытащил плоскую фляжку и налил из нее в стакан грамм сто какой-то темной жидкости. — Держи, — он сунул коньяк Хлынову в руку. — Думаю, это тебе сейчас нужнее, чем простая вода. Тот нюхнул стакан и несколько оживился. — Коньяк… — А ты что думал? — ухмыльнулся Виктор. — Не вчерашним же чаем тебя поить. После такого. Милиционер залпом выпил содержимое стакана и даже слегка крякнул. — Хороший коньяк, — пробормотал он, вытаскивая из кармана сигареты. — А ты думал. Плохого не держим. Виктор перевернул второе кресло на ножки и уселся в него. Андрей снова присел на край кровати. Закурив сигарету, милиционер взял пистолет, выщелкнул обойму и проверил, на месте ли патроны. Убедившись, что все в наличии, он понюхал ствол и только после этого отправил пистолет в кобуру. С уважением наблюдавший за его манипуляциями Виктор проговорил: — Ну, парень, похоже, ты очухался. Это здорово. Были случаи, когда после таких шуток люди попадали в желтый домик. Запросто. — Ты мне зубы не заговаривай, — сказал Хлынов. — Давай говори, что увидел в коридоре. Учти, все равно проверю. — Может, не надо? — лениво спросил Виктор. — Это почему? — А что такого произошло? Ну, пошутил кто-то… Никаких же жертв нет. Да и не поймаете вы этого шутника. Его никто в глаза не видел. — А дежурная? — Дежурная, — пренебрежительно махнул ладонью Виктор, — как только мы зашли в номер, видите ли, потопала ужинать. — Понятно, — сказал старший лейтенант. — Значит, в тот момент, когда неведомый «шутник» кидал гранату, она сидела в своем номере и преспокойно лопала бутерброды.