А омоновцы уже окружали их, брали в клещи, и двое, положив руки на дубинки, заходили сбоку. Тот, что был в середине и теперь, когда Виктор с Андреем развернулись, оказался к ним лицом к лицу, к дубинке, однако, не тянулся. Вид у него был вполне безмятежный и в то же время чувствовалась в нем какая-то скрытая угроза, словно бы намек, что приказ, отданный хоть и спокойным, можно даже сказать, благожелательным тоном, лучше бы исполнить. А иначе… — В чем дело? — резко спросил Виктор. — Документики. — Что? — Я разве неясно говорю? — осклабился тот, который стоял перед ними. Его товарищи между тем уже стояли по бокам, и чувствовалось, что любое неверное движение Виктора или Андрея они могут истолковать как повод к действиям. Очень даже неприятным действиям. Когда резиновой дубинкой попадают по спине или голове, это очень, ну просто крайне неприятно. — А в чем, собственно, дело? — поинтересовался Виктор. Тон у него был уже не резкий, а вполне дружелюбный. Конечно, этих трех они с Андреем запросто могли раскидать, как щенков, но затевать драку с представителями власти возле дома, в котором ты прожил всю жизнь, — неразумно. Кто-нибудь обязательно смотрит на них сейчас в окно. Не пройдет и получаса, как тебя опознают. А там, глядишь, к вечеру и руки за спиной скрутят. — Ни в чем, — невозмутимо ответил омоновец. — Просто мы хотим посмотреть на ваши документики. По распоряжению мэра Москвы в целях борьбы с терроризмом проверяем документы у всех подозрительных личностей, предположительно кавказской национальности. — Ну, вы даете! — засмеялся Виктор. — Это я-то кавказец. Вы на меня внимательно посмотрите! — А мы документы у вас и не спрашиваем. Нас ваш товарищ интересует. — Да какой же он кавказец? Вы поглядите внимательно. Нет, вы видели? — Это нам решать, — гнул свое омоновец. — И вообще сейчас у нас терпение лопнет, препроводим в отделение милиции и задержим на трое суток. А потом можно этот срок продолжить. Повод найдется. Так что, гражданин, не протестуйте. Пусть ваш товарищ покажет документы и проваливает подобру-поздорову. «Просто удивительно вежливые омоновцы! Ненормально вежливые!» — подумал Андрей и полез за паспортом. — Да зайдите в любую квартиру в этом доме, — продолжал объяснять Виктор. — Вам все скажут, что я тут всю жизнь живу. А это мой друг, ко мне из Астрахани приехал. — Ну вот и хорошо. Раз приехал, значит, у него с собой должен быть паспорт. Пусть предъявит. Краем глаза заметив, как напрягся омоновец, который стоял от него справа, Андрей все же выудил из внутреннего кармана куртки паспорт. — Вот, смотрите. — Вот видите, делов-то, — промолвил тот, принимая книжицу, и, открыв ее на той странице, где была наклеена фотография, стал внимательно ее изучать, то и дело поглядывая на Андрея. — Так, фотография сходится, и даже очень. Побриться бы вам не мешало, гражданин… Хмылев Петр Трифонович. Это вы? — Так точно! — по-строевому вытянув руки по швам, отрапортовал Андрей. Стоявший от него справа патрульный несколько расслабился, но руки с рукоятки дубинки не убрал. — Угу, национальность — русский. Это хорошо, это здорово… Вот видите, значит, действительно, ошиблись мы… значит, ваш товарищ прав… — А я что говорил? — не без триумфа возвестил Виктор. — Все, мы можем идти? И Андрей тут же протянул руку, чтобы забрать паспорт, но омоновец это проигнорировал, продолжая неторопливо, словно эта операция ему не надоела за день, перелистывать книжицу в полиэтиленовой обложке. — А вот еще мы сейчас посмотрим место вашего жительства. Штампик посмотрим. Стало быть, в Астрахани ваш друг живет, говорите? Андрей мысленно чертыхнулся. Ну, если только Виктор напутал… Если только… Да и сам хорош, не посмотрел, где этот самый Хмылев живет, кретин… А надо было… — Ага, действительно в Астрахани… И даже на улице Ленина… Ну, дьявол, сколько этих улиц поназывали в свое время.
В каждом городе. — Совершенно верно, — вкрадчиво сказал Андрей, ловким движением забирая у омоновца паспорт. — Все, проверка закончена? — Закончена, закончена, — почему-то развеселившись, ответил тот. — Проверка проведена. Показала отсутствие причин для дальнейшей проверки. — Вот именно, — подтвердил Виктор и, резко развернувшись, на прощание бросил омоновцам: — Адью! Прощайте, стражи порядка! — Да, мы пойдем, — поддержал его Андрей. И оба друга, стараясь шагать неторопливо, направились к машине Виктора. Прежде чем сесть в салон, Андрей все же обернулся. Омоновцы стояли на том же месте, чем-то в своей неподвижности напоминая скульптурную группу «Лаокоон и его дети, заедаемые змеями», и смотрели им вслед. На секунду Андрею показалось, что на лице у того, который смотрел его паспорт, мелькнуло едва заметное выражение удовлетворения, словно он сделал что-то, что должен был сделать. «Чем он доволен? — подумал Андрей, усаживаясь на плотное кожаное сиденье. — Тем, что я оказался не кавказцем? Почему?» Он полез за сигаретами и вдруг понял, чем мог быть доволен этот омоновец, и тут ему захотелось посмотреть на его лицо еще раз, убедиться в том, что он не ошибся, но Виктор уже тронул машину с места. Еще через несколько секунд омоновцы оказались далеко позади, скрылись за стенами домов, за зеленью высаженных по сторонам проезжей части деревьев. Еще через пять минут Виктор зарулил в какой-то глухой переулочек и, откинувшись на спинку сиденья, отрешенно прикрыл глаза. — Все, — вырвалось у него. — Пронесло. — Да о чем ты? — спросил Андрей. — Ни о чем, — пожал плечами Виктор. — Просто я почему-то немного перенервничал. В конце концов, чем эта проверка могла нам грозить? И все же… Может быть, потому, что я знал, что твой паспорт фальшивый. — Но ты же говорил, что он сделан хорошо. Да я и сам вижу — работа классная. Определить, что он фальшивка, можно, наверное, только в лаборатории. Нет, дело тут в другом… Андрей замолчал и быстро оглядел переулок, в котором они оказались. Обшарпанные стены, кучки мусора, над которыми вились мухи, и облезлая кошка, деловито копавшаяся в одной из этих неаппетитных, но, по ее мнению, видимо, представлявшей неоспоримый жизненный интерес кучек. — Ну, не тяни кота за хвост, — развернулся к нему Виктор. — А чего тянуть-то, — пожал плечами Андрей. — Тебе не кажется странным совпадением, что эти омоновцы встретились нам как раз возле твоего дома? Секунду помедлив, Виктор ответил: — Кажется. — Еще бы. Поправь меня, если я ошибаюсь. Где обычно проверяют паспорта? На вокзалах, в аэропортах, короче, в общественных местах. А тут жилой дом, вполне мирный «спальный» квартал. И вдруг откуда ни возьмись, трое омоновцев, которые появились буквально ниоткуда. Эти ребята ведут себя в высшей степени корректно. Обрати внимание — в высшей степени. Им ничего не надо. Они хотят только одного: под предлогом того, что один из двух вышедших на улицу идиотов жутко похож на дитя гор, им нужно, видите ли, взглянуть на его паспорт. Они хотят знать, кто он такой, а также, где он конкретно живет. Очень скромное желание… Как только оно удовлетворяется, двух героев с миром, едва не поцеловав в щечку на прощание, отпускают. Не странно ли это? — Ты хочешь сказать, что омоновцы были не настоящие? — Нет, они были самые настоящие. Уж в этом ты можешь мне поверить. Сам служил в ОМОНе. Переодетых от настоящих я отличу махом. Они были самые настоящие, «всамделишные», как сказала бы одна моя знакомая маленькая девочка. — Так в чем же дело? Андрей мрачно вздохнул. — Подумай хорошо… Кому из наших знакомых могло понадобиться знать, кто я такой и где проживаю? — Тут и гадать нечего. Конечно, Маме. — Прекрасно. Ты на верном пути. А теперь хорошенько подумай, что бы ты стал делать, если бы тебе захотелось позарез узнать мои координаты? Учти, с какой стороны я приеду в Москву, ты не знаешь.