— Пошли к машинам, — наконец сказал он. — Надо все это отметить. Возле моей квартиры тебе пока показываться не стоит. Все-таки это именно ты завалил мальчиков Мамы прямо перед ее дверями. Ничего, у меня есть одна знакомая… Поживешь у нее.
Все-таки это именно ты завалил мальчиков Мамы прямо перед ее дверями. Ничего, у меня есть одна знакомая… Поживешь у нее. Между прочим, она в постели запросто такие штуки выделывает!..
Он ткнул пальцем Андрея в бок.
— Знакомая — это хорошо, — сказал тот, — только устал я чего-то. Надо бы пару дней просто отдохнуть.
— Ничего, ничего, как только ты ее увидишь, враз передумаешь. Говорю тебе, женщина-огонь.
Они повернулись и пошли к дороге.
— Кстати, мерзавец этакий, — сказал Виктор, — за то, что ты прихватил из моей квартиры оружие и деньги, я не в обиде. Оружие тебе понадобилось для дела. А деньги? Вернул бы, что ли… Все-таки они мои, кровные.
— В машине, — коротко ответил Андрей. — Да не беспокойся, ни одного бакса не пропало. Так и лежат в сумке.
— Это здорово, — совсем уж весело вздохнул Дегин. — Когда между друзьями нет никаких непоняток.
— Насчет непоняток — это ты сказал хорошо, — изменившимся голосом проговорил Андрей. — Ладно, крокодил, признавайся: Марину ты ухлопал?
— Какую Марину? — Голос Виктора едва заметно дрогнул.
— Ну, Марину, супругу мою. Тогда, почти три года назад. Давай, не отнекивайся. Только такой идиот, как ты, мог спереть для этого милицейскую машину.
— Ладно, — махнул рукой Виктор. — Чего скрывать, я. Как узнал?
— Я же тебе рассказывал, что напоследок поболтал с Мамой. Она, оказывается, давно уже на тебя материалы собирала, копила компромат.
Виктор, заглянув Андрею в глаза, спросил:
— Что, жалеешь?
— Да нет, по первости, конечно, чуть с ума не сошел. — Его глаза сузились.
— А сейчас… как-то все равно. Знаешь, с каждым убитым человеком начинаешь смотреть на проблему жизни и смерти по-другому. Мне просто интересно было, врет Мама или нет.
Виктор развел руками и расплылся в улыбке.
— Ну — я, казни меня, разрывай на части. Только учти, я тебя фактически спас. Кем бы ты сейчас был? Отцом семейства, озабоченным тем, как прокормить своих детей, как заработать для них деньги? А я сразу увидел, что из тебя получится великолепный напарник. Учти, напарник — это главнее всего. От него зависит твоя жизнь. Вот я, едва тебя увидел, понял, что ты тот единственный человек, который годится мне в напарники. А Марина мешала… — Дегин поморщился. — Она тянула тебя к другому. Ведь так?
— Наверное, — неопределенно сказал Андрей. — Да ладно, чего ты всполошился? Ну, спросил я, чтобы непоняток не было. Между напарниками не должно же быть непоняток?
— Не должно.
— Ну и вот…
Они направились к дороге и через пару минут на нее вышли. Машина Виктора стояла рядом с машиной Андрея.
— Значит, так, — сказал Дегин — Сейчас каждый садится в свою машину, и едем к той знакомой. Там я тебя оставляю и возвращаюсь на свою квартиру. Надо пустить в ход кое-какие старые связи и узнать, засек кто-нибудь из тех, кому это знать не положено, что все-таки произошло с «конторой» Мамы. И вообще, думаю, нужно понюхать воздух и определить, не сгущаются ли над нами тучи.
Андрей кивнул.
— Потом, если все будет спокойно (а мне почему-то кажется, что все и в самом деле будет спокойно), я приезжаю к тебе, и мы будем думать, чем станем зарабатывать на жизнь дальше.
Идет?
Еще один кивок.
— Ну вот и отлично. Тогда, поехали.
— Хорошо, ты первый, я за тобой.
— Само собой, — улыбнулся Виктор.
Он пошел к своей машине.
Андрей убил его, когда Дегин уже открыл дверцу.
Спрятав пистолет в кобуру, он подошел в Виктору, который лежал, неловко подогнув левую руку, правой все еще цепляясь за дверцу, и удостоверился, что тот мертв.
Все было правильно, он не промахнулся.
Тогда Андрей сел в свою машину, надел кожанку и уехал. Он ехал обратно в Москву. Ему надо было вернуть машину.
«Самое главное в напарнике, — думал он, — это быть в нем уверенным до конца. А если такой уверенности нет, то дело плохо».
Еще он жалел о том, что поторопился и не расспросил Виктора о Бобренке. Как-то они были связаны. Там, в Азинске, они действовали вместе. И подмигивал Бобренок Андрею потому, что думал, будто тот в курсе их совместных с Виктором дел. А той ночью, когда Андрей ушел к Ниночке, Бобренок приезжал в гостиницу именно к Дегину. О чем-то они разговаривали, долго разговаривали, так долго, что Андрей увидел, как Бобренок уходил. Как он узнал, что Андрей ушел? А телефон на что? Виктор, зная привычки напарника, ему звякнул. «Что же они там замышляли, в этом Азинске? — думал Андрей. — И не подставил ли Виктор Бобренка Дипломату, да так, что того сразу же хлопнули? Вполне вероятно». Андрей знал, что ответов на эти вопросы он, скорее всего, уже не узнает. И Бобренок, и Дегин, и Дипломат были мертвы. Значит, спрашивать было не у кого. И все же можно было, вспомнив все до мелочей, сделать какие-то выводы. Но это будет потом, не сейчас, а когда у него появится свободное время. Сейчас же ему надо было вернуть машину. И еще Андрей был уверен, что Виктор приехал в Москву лишь чуть-чуть позже его. Он наверняка следил за каждым шагом, спокойно наблюдая, сломит он голову или все же переиграет Маму. В случае, если бы Андрей проиграл, он всегда мог сказать Маме, что его напарник наделал глупостей. И он за него не ответчик. Та, хорошо понимая, что этим Виктор отдается под ее крыло, сделала бы вид, будто ему поверила, поскольку нуждались в профессионалах. Или, может, в самом деле поверила бы. Кто ее знает. Андрей подумал, что Мама так и осталась для него загадкой. Так устроена жизнь, что не все тайны становятся явными. Откуда-то он был уверен, что теперь, когда «контора» Мамы перестала существовать, кто-то там, наверху, отдаст приказ и в самое ближайшее время все упоминания о ее деятельности исчезнут, растворятся без следа. Как будто не было на свете ни Мамы, ни ее «конторы». Однако свято место пусто не бывает. Андрей также был уверен, что очень скоро где-нибудь возникнет такое же учреждение. И во главе его будет стоять кто-то наподобие Мамы. Эта страна нуждается в киллерах. Очень. И до тех пор пока эта нужда не исчезнет, они будут. Исчезнут ли они когда-нибудь? Вряд ли. Еще он думал о том, что, вполне вероятно, всему происшедшему было и другое объяснение. Где-то там, наверху, существуют те, кто соперничает с учреждением, создавшим «контору» Мамы. На определенном этапе люди из этого учреждения решили, что надо сыграть с конкурентами плохую шутку. Но только чужими руками, чтобы никто никогда не смог подумать, будто они имеют к этому отношение. Для этой цели был найден профессиональный киллер. Кто именно, догадаться нетрудно. Что ж, работу свою он выполнил. Вполне возможно, что те две сотни баксов, которые лежали у Андрея в сумке, были как раз платой за эту работу. В таком случае они просто по справедливости принадлежат ему, Андрею, поскольку основную работу сделал все-таки он. Он ехал по шоссе и думал, думал. Он думал о Викторе и о Маме, и еще о многом, многом.